Митюха ничего не сказал, лишь кивнул, повернувшись к своему полку, посмотрел на заместителя, капитана Панова, который только качнул головой, мол «Я все понял». Рука полковника медленно опустилась в карман, нащупала клочок бумаги и сжала его, чувствуя, как проходит начавшаяся было дрожь.

«Успокойся!– приказал сам себе витязь, поднимаясь вместе с полковником Келиным вверх по улицам города».

-Напра-во, шагом марш!– скомандовал за спиной Прохора его заместитель, переговорив с подошедшим к нему квартирмейстером.

Колонны витязей пошли в ногу за капитаном, каждый из молодых воинов смотрел перед собой, думая о чем-то своем. Лица витязей, полные решимости заставляли отводить глаза встречающих их горожан и солдат осажденного города.

Между тем, Прохор шел за комендантом города и думал о том, что ему передал цесаревич, в тот момент, когда отъезжал от бригады, заворачивая на Азов.

…-Пойдем со мной Прохор, проводишь меня перед долгой дорогой,– улыбнулся витязю его высочество, пуская коня в сторону от неторопливо движущихся войск.

-Конечно, старший брат,– ответил командир полка «Православных витязей».

Пыль взлетала маленькими облачками из-под копыт пары медленно едущих коней, тут же оседая обратно. Ровные шеренги солдат шли по Смоленской дороге, весело перешучиваясь по пути, кто-то запел походную песню, тут же подхваченную десятками голосов.

-Красиво поют,– сказал цесаревич Алексей, о чем-то задумавшись.

-Да, это они умеют,– улыбнулся Прохор, смотря, как наравне со всеми поют и его витязи, поддерживая звонкими мальчишескими голосами хриплые голоса мужиков.

-Знаешь, Прохор, я ведь уезжаю на довольно продолжительное время, и сам не знаю, когда вновь окажусь в России,– внезапно перевел разговор на другую тему цесаревич.– Да и в дороге многое может случиться, всего не предусмотришь…

-Ты обязательно скоро вернешься, старший брат!– горячо возразил полковник, старающийся всегда называть цесаревича только как младший витязь своего старшего собрата, есть в этом что-то… родное.

-Да-да, конечно,– грустно улыбнулся Алексей, смотря в настороженные глаза своего друга, ставшего таким родным, что и придуманное когда-то слово стало не таким уж и выдуманным.– Но все, я хотел бы тебе кое-что сказать.

-??

-Не смотри так, Прохор, а то меня дрожь пробирает. Ничего такого, о чем ты думаешь, я тебе не скажу, потому что не знаю, а вот кое-что по предстоящей кампании тебе поведаю, открою тайну, если можно так выразиться,– сказал Алексей, глядя в обеспокоенные глаза командира витязей.– Возможно, что как только бригада прибудет в расположение войск, вас отправят на помощь осажденному городу…

-Какому городу?– удивился Прохор.

-Узнаешь, не это главное, просто знай, что такой поворот возможен и наиболее вероятен. Но и это еще не все, я дам тебе письмо, которое тебе надо будет открыть, как только ты окажешься за стенами города, причем там, где не будет никаких лишних глаз и ушей, но никак не раньше,– сказал цесаревич, смотря в его глаза.

-Но почему? Разве нельзя сразу сказать…

-Нет!– резко оборвал младшего Алексей, устало, потирая виски кончиками пальцев.– Есть много вещей, про которые стоит узнавать только тогда, когда приходит их время.