А козел в это время продрался сквозь терновник к стене и давай ее рогами бодать – вроде и мухоморов не ел. Сова же на него посмотрела и говорит:

– Знаю, как большое дело сделать. На шаманском так будет – халаам арыы, долгунуну лабба. Урун вюрюмечи, анабар кубатыныны лабба и к чертовой матери. Айбасы навек запомнят. Дешево и сердито.

Дед с внуком лишь переглянулись…

Они выбрались из трубы тоннеля, отошли немного в сторону и с удовольствием повалились в траву. Лежали, смотрели в небо и на первый взгляд напоминали отдыхающих после тяжелой работы контрабандистов.

– На родине и воздух какой-то особый, – заметил Гуменник. – Чуешь, Лях? Россия…

– И дым отечества нам сладок и приятен…

– Приятен, но одежду добывать надо, – заключил батько. – Слушай приказ, есаул… Проберись в село и купи там пару спортивных костюмов.

– Слухаю, батько! – отозвался телохранитель и сел.

– Не годится… Отвечать следует: слушаюсь, господин атаман. Привыкай, Лях. Через год я должен войти в совет атаманов Войска Донского, а еще через пару – его возглавить. Программа-минимум…

– Батько, гляди! – вдруг перебил Геббельс. – Бабы. Сами к нам идут. В России все проще.

От густого кустарника, где был замаскированный выход из тоннеля, шли три нагруженные тюками женщины. Они вряд ли что видели вокруг, ибо громоздкая поклажа заслоняла обзор, поэтому заметили двух голых мужчин, когда едва о них не запнулись. Контрабандистки ничуть не испугались, даже напротив, свалили ношу на траву и воззрились с любопытством.

– Вы кто? – спросила молодая и самая бойкая. – Мутанты, что ли?

– Мутанты, – усмехнулся Гуменник. – У вас закурить не найдется, барышни?

Бойкая неприкрыто и оценивающе смерила его прищуренным взглядом, и батьке это показалось знакомым.

– Что, уши опухли? – спросила с зовущей усмешкой.

– Одежду украли, – пожаловался он. – Вместе с сигаретами.

– И с кошельком?

– Нет, кошелек как раз остался цел, – вовремя и весьма органично вступил Лях, доставая из трусов бумажник. – Мы заплатим.

– Глядите, девки, – усмехнулась молодуха. – Мутанты при деньгах стали ходить!

Телохранитель вынул сто долларов – купюры меньше не было:

– Сдачи не надо.

– Вы что, мужики, больные? – В глазах бойкой мелькнуло недоверие.

– Мы вполне здоровые, – заметил Гуменник. – Мы просто обворованные.

– Что, правда, что ли? – Она просунула руку в один из тюков и достала блок «Мальборо». – Ладно, возьми так…

– За так не возьмем. – Лях сунул ей стольник. – На сдачу принеси нам одежду. Пару спортивных костюмов. Выручи, сестра.

– Вас в самом деле обокрали?

– Ну да! – весело сказал батько. – Легли позагорать на солнце и заснули. Просыпаемся, одежды нет…

Бойкая что-то заподозрила и на мгновение скосила глаз в сторону выхода из тоннеля:

– Вы что тут делали?

– Говорю же – отдыхали, – открыто улыбнулся Гуменник. – Красавица, а я тебя знаю. Мы уже встречались.

– Где это мы встречались?

– В ночном клубе.

Ледок недоверия вроде бы растаял, сменившись испытующим, многозначительным прищуром.

– Тебе понравилось?

– Я был в восторге! А ты что, многостаночница?

Они уже понимали друг друга с полуслова, тогда как две другие женщины и даже Лях наблюдали за ними с недоуменным интересом.