— Угу, — кивнул Святослав, и принялся неторопливо создавать шаровую молнию. Очень большую шаровую молнию, которая с каждой секундой увеличивалась в размерах и сияла все ярче. — Вот прямо счаз подойду и не разрушусь…Олег, я же, дык, правильно понимаю, что если дожечь костяшки, то тварь, того-этого, окончательно сдохнет?

— Помоги мне…Подойди сюда…Дотронься! Я приказываю! — Какие-то остатки разума у нежити все-таки сохранялись, поскольку она ощутимо занервничала, понимая к чему дело идет. — Ты должен повиноваться! Таков твой долг! Вся сорная кровь должна служить нам! А иначе она будет без жалости выполота!

— Дык, кому я должен, значица, тем всем прощаю, — Святослав продолжал накачивать энергией чары, уже сияющие как маленькое фиолетовое солнце. — Еще есть, стал быть, чё сказать напоследок?

— Я дам тебе силу! С ней ты станешь великим! Получишь безграничную власть! Будешь иметь все, что захочешь! Вино, мясо, золото, женщин! Станешь командовать остальными! Даже худородными одаренными! — Страх перед окончательной гибелью, похоже, вернул призраку немалую часть его рассудка, поскольку тот начал говорить довольно связно. Однако, по всей видимости он до сих пор не мог уяснить, что перед ним стоит не чудом пробудивший свой дар крестьянин, которого можно соблазнить обещаниями «райской жизни» в представлении простолюдинов, а видавший виды чародей в дорогущей зачарованной броне. Ну а группу поддержки в виде Олега и остальных членов отряда нежить вообще сейчас игнорировала, полностью сосредоточившись на единственном собеседнике. — Без меня ты никогда не раскроешь свой потенциал! Останешься сорной кровью, никчемной и бесполезной! Всегда будешь служить другим! Тебя никогда не примут в приличное общество! В высшее общество!

— Дык, напугал ежа голой, стал быть, задницей… — Огромный шар колдовской молнии двинулся вперед и заключил в себя останки неведомого мага, бывшего то ли предком Святослава, то ли просто кровным родственником. Призрак попытался остановить путь заклинания потоком какого-то темного тумана, но преграда продержалась от силы пару мгновений. За время предыдущего противостояния с отрядом нежить выдохлась и еще не успела восстановить свои энергетические резервы. Разряды впились в перекрученный металл и костяное крошево, испепеляя их без остатка под заунывный вой гибнущей твари. — Я итъ вашего высшего общества насмотрелся ужо, того-этого, по самое нехочу. И чей-то, стал быть, не заметил особо каких-то приличий. Да и разница потенциалов, дык, не столь и велика, ежели голову прикладывать куды надо то.

Сквозь окно кабака в обрамлении стеклянных осколков словно пушечный снаряд вылетело человеческое тело, и врезалось в пышные заросли малины. Оно имело все шансы пролететь мимо покрытых листьями и шипами кустов, шлепнувшись на покрытую мягкой травкой землю, однако в последний момент растения резко изогнулись, вытянулись в длину и опутали свою жертву по рукам и ногам, заодно перетянув шею ошейником, очень похожим на ленточную пилу. Во всяком случае, длинные колючки, замершие у горла забывшего от страха как дышать пленника, мелко-мелко подрагивали, и при необходимости обезглавили бы его в один момент. Второй человек, покинувший дом тем же путем, в отличии от первого сделал это явно по своей воле. Он ловко прошмыгнул в отверстие, каким-то образом умудрившись не зацепиться длинным щегольским плащом за остатки стекла в раме, уверенно встал обеими ногами на идущую вдоль здания утоптанную дорожку, увидел состояние своего предшественника и злобно сощурил глаза, поднимая правую руку в которой затрещали черные разряды…А после с невнятным воплем провалился куда-то под землю, разверзшуюся под ногами и засосавшую его не хуже зыбучих песков. На поверхности осталось только голова, да и то не полностью: тяжело дышащий нос и отчаянно вращающиеся глаза еще остались открыты солнцу и свежему воздуху, а вот рот уже находился ниже уровня почвы, через которую едва-едва пробивалось испуганно-возмущенное мычание.