– Пусть так, господин Картье… Но ведь жители Мэваны помнят о Королевском Каноне? – возразила я.

– Королевский Канон, созданный Лиадан, – не единственный закон Мэваны. С помощью магии она выгравировала его на каменной скрижали. Эту скрижаль невозможно было уничтожить, но сто тридцать шесть лет назад она исчезла. А слова, даже законы, быстро забываются и превращаются в прах, если не передаются из поколения в поколение. Но нельзя сказать, что Мэвана не чтит память предков и забыла голоса прошлого.

– Память предков? – как эхо отозвалась я.

– Странное явление, – пояснил Картье. – Господа Науки изучали его и пришли к выводу, что все мы обладаем ею, нам доступны избранные воспоминания предков, но мы не обращаемся к ним, и они таятся в нашем сознании. Иногда, впрочем, мы воскрешаем их, устанавливая связь между прошлым и настоящим.

– Значит, возможно, волю Лиадан однажды исполнят? – Я почувствовала сладость надежды.

Его глаза блеснули, и мне стало ясно, что я принимаю желаемое за действительное.

Я задумалась. Мои мысли снова вернулись к Ланнону, и я произнесла:

– Но ведь должен быть способ защитить мэванский трон от… такого короля.

– Все не так просто, Бриенна.

Картье молчал, и я затаила дыхание.

– Двадцать пять лет назад три лорда взбунтовались против Ланнона, – начал он. Я знала эту леденящую кровь историю, но мне не хватило духа прервать Картье. – Лорд Мак-Квин, лорд Морган, лорд Кавана – все они хотели посадить на трон старшую дочь Кавана. Но без Камня Сумерек и без Королевского Канона другие лорды не поддержали их. План рухнул. Ланнон отплатил им, казнив леди Мак-Квин, леди Морган и леди Кавана. Он зарезал их дочерей. Некоторые из них были еще детьми, но мэванский король всегда будет бояться женщин, пока Королевский Канон Лиадан не найден.

От этой истории на душе у меня стало тяжело. Сердце болело, ведь я тоже была наполовину мэванкой, наследницей отважных людей, сгинувших во мраке.

– Бриенна.

Я моргнула, отгоняя тоску и страх, и посмотрела на своего наставника.

– Однажды королева восстанет, – прошептал он, словно у книг могли быть уши. – Возможно, это увидят наши потомки, но не мы. Но Мэвана вспомнит свою природу и объединится ради великой цели.

Я улыбнулась, но тяжесть в груди не исчезла. Она навалилась мне на плечи, угнездилась внутри.

– Ладно, – вздохнул Картье, постукивая костяшками по столу. – Мы так легко отвлекаемся. Давай поговорим о солнцестоянии, чтобы я мог помочь тебе.

Я вспомнила его слова о трех покровителях, о том, какие знания необходимо было продемонстрировать.

– У меня все еще трудности с королевскими родословными.

– Тогда с них и начнем. Выбери самого древнего аристократа, какого помнишь, и дойди до него по мужской линии.

На сей раз в моем кармане не лежало письмо от дедушки, способное меня отвлечь. И все равно я зевнула, перечислив несколько имен. Картье слушал меня, глядя в стену, и сделал вид, что не заметил зевка. Чтобы не зевнуть снова, я взяла со стола книгу в твердой обложке и, взметнув юбки, встала на стул.

Наставник изумленно посмотрел на меня.