От Ле-Бо меньше всего ожидаешь связи с крупным шагом технического прогресса. Городок на диво живописен, почти нереален. Похожа на сказку и его история с кровожадными seigneurs, сеньорами, монструозным маршалом Тюренном, с трубадурами, поэтами, красавицами, которых воспевали поэты, с куртуазностью и интригами — в общем, с обычной человеческой чехардой. И вдруг в истории Ле-Бо появилась страница, вписанная намного менее романтичным персонажем. Пьер Бертье открыл здесь месторождение сырья для изготовления алюминия и назвал это сырье именем деревни. Бокситы официально появились на свет в 1821 году, и мир смог спокойно смотреть в алюминиевое будущее в ожидании космических челноков и пивных банок из этого «крылатого» металла.

Старые бокситовые разработки превращены в Собор Образов, как бы зал под открытым небом, на известняковые стены которого проецируются различные картины с ежегодно меняющейся тематикой. Частично из-за этого зрелища, частично же, я уверен, из-за превосходной кухни двухзвездочного «Усто де Боманьер», городок притягивает массу туристов, миллион в год, согласно статистическим данным, причем иногда в разгар сезона кажется, что все они прибыли одновременно. Тем не менее посетить его не мешает.

Несмотря на романтическое название, эта деревня к северу от Карпантра не имеет ничего общего со знаменитым городом каналов в Северной Италии. «Вениз» проистекает от наименования графства Венессен, древнего административного образования, примерно совпадающего с современным Воклюзом.

Деревня занимается виноделием. Здесь делают хорошее, доброе красное вино. Но главным образом «Бом-де-Вениз» знают — и пьют — в виде прекрасного сладкого белого вина из мускатного винограда. Местные пьют его охлажденным в качестве аперитива, причем некоторые удивляются англичанам, пьющим «Бом-де-Вениз» с десертом. Я, однако, знавал энтузиастов среди англосаксов, пивших его с фуа гра, с сырами, с шоколадным пудингом, на ночь и открыв глаза утром. Вот насколько легко проскальзывает оно в глотку.

Народ в Домен-де-Дурбан, сразу за Бом-де-Венизом, производит отличный мускат, регулярно собирающий похвалы винных обозревателей, иногда чрезмерно витиеватые. Вот, к примеру, один из них обряжает его в «платье из белого золота, аромат легкий и цветистый, с экзотическим налетом свежего лимона. Взрывная интенсивность его окатывает полость рта, отдает опаленным виноградом и абрикосовым компотом…» Вчитавшись в этот словесный компот, можно понять, что вино хорошее.

Печально, но факт: большинству из нас непременно нужен время от времени под рукой иностранец, чтобы, осмеивая его, поддержать чувство собственного достоинства. Англичане привыкли прохаживаться насчет ирландцев. Американцы (пока это не стало считаться политически некорректным) упражнялись в остроумии в адрес поляков. Французы же, несмотря на уже безграничное чувство собственного достоинства, сыплют стрелы своего остроумия в такое количество целей, что выделить одну из них затруднительно.