Узнав о побеге Миловидовой, задержанной на территории аэродрома в Новогирееве и оставленной на попечение спецслужбы Росгвардии, Хусруллин пришёл в бешенство и буквально набил морду генералу Торбану, когда тот доложил ему о происшествии. Видели этот инцидент немногие, однако несдержанность президента, обычно спокойного, уравновешенного и улыбчивого, была замечена, и сарафанное радио быстро разнесло новость по коридорам Кремля и Дома правительства, заставляя людей, и без того шокированных последними указами главы государства, задуматься о причинах его странной реакции.

Сам Хусруллин об этом даже не задумался, опьянённый властью планетарного масштаба, считая, что «пипл схавает». В принципе, он был недалёк от истины. Раковые мутации образования, внедрённые «экспертами разрушения» в российскую школу, уже дали метастазы, и пятьдесят процентов, если не больше, молодых людей могли «пойти на баррикады» не ради позитивного решения накопившихся в социуме проблем, а буквально ради прикола либо за «иудины сребреники», щедро раздаваемые «борцами за права человека», желающими смерти и России, и её народу.

Торбан попытался оправдаться, полагая, что ему не доложили всей информации об опасности слиперов, но Хусруллин его уже не слушал. Надо было срочно принимать меры по исправлению положения, и тогда он вызвал к себе начальника собственной службы безопасности Коробейника (своевременно запрограммированного) и приказал ему найти родственников слиперов — Миловидовой и Безоружного, задержать и доставить в столицу.

— Действовать быстро! — закончил инструктаж Авигдор Маратович, не глядя на ограниченное гранитной геометрией лицо полковника. — Получишь карт-бланш формата Ф-1 как выразитель моей воли. Служба Торбана даст тебе свои каналы материально-технической поддержки. Одна нога здесь, другая там. Вопросы?

— Пределы воздействия, если мы встретим сопротивление?

— Любые методы, какие только существуют! Если у родственников слиперов будет охрана — уничтожить! Но с них самих не должен упасть ни один волосок!

— Понял, — кивнул Коробейник, выглядевший медведь медведем, хотя на самом деле он был мастером своего дела и в молодости даже выступал в октагоне ММА.

Потирая руки в злобной и мстительной надежде на благополучное завершение операции по ликвидации сопротивления, Авигдор Маратович засел в кабинете и связался с Европой по кодированной линии связи.

Компьютер проглотил пароль, и экран отобразил гладко выбритое, длинное, ухоженное лицо лорда Гейла, координатора «Комитета 300», растрёпанные соломенные волосы которого стали уже притчей во языцех.

— Господин президент?! — изумился Гейл, изменившись в лице.

— Он и не он, — ухмыльнулся Хусруллин. — Мне наконец-то удалось расположиться в этом доме, и теперь я командую парадом.

— Командуете… чем?!

Хусруллин рассмеялся, довольный произведённым на собеседника эффектом.

— Русскую классику надо знать, Реджинальд. Перед вами президент России, как вы видите, и он же — Авигдор Маратович Хусруллин! Прошу любить и жаловать.

— Н-не может быть…

Хусруллиным овладел приступ хохота.