Потрясающе. Они прискакали на Борнхольм с целью защитить Юну Хаберсот от Франка, а на самом деле следовало поменять местами агрессора и жертву.

– Ну, что скажете? – полюбопытствовала Роза.

– Скажем, что следовало бы нам отыскать это фото пораньше. И еще, Роза, ведь это та же самая старенькая «Тойота», на которой Юна Хаберсот смылась около двадцати минут назад и которая теперь валяется в траве на боку пятьюдесятью метрами ниже нас, черт подери!

– Надо было пораньше отыскать фото, говоришь?

– Да.

– Думаешь, Хаберсот не мог сам его найти? Точнее, неужели ты считаешь, что он был не в курсе об имеющемся у его сына мощном скребке?

– Роза, он был полицейским. Он пожертвовал на расследование этого дела семнадцать лет своей жизни. Конечно, он не знал.

– Попытайся выслушать мои рассуждения. Хаберсот в течение долгих лет подозревал в совершении преступления собственного сына; именно поэтому, как мне кажется, он так неспешно работал над расследованием. И при этом во что бы то ни стало желал отвести подозрение от сына. Так не легче ли всего перевести стрелки на человека, которого он ненавидел лютой ненавистью? На любовника своей жены. Что скажете?

– А зачем ему понадобилось привлекать к делу нас? Расследование могло просто-напросто закончиться в связи с его самоубийством.

– Он оставил нам всю грязную работу и надеялся, что мы достигнем цели. Хаберсот внезапно выбыл из игры, однако рассчитывал, что мы найдем Франка. А если даже нет, ну или если мы разберемся в том, как дело обстояло на самом деле, именно нам придется проделать невыполнимую для него задачу: арестовать его сына. Такова была дилемма Хаберсота. Он хотел прикрыть Бьярке и в конце концов понял, что это неправильно. Бьярке виновен. Поэтому Кристиан Хаберсот сдался.

– Это гипотеза, Роза. Стройная и логичная, но все-таки гипотеза. И если ты права, мне станет совсем не по себе. Все-таки столько людей погибло в этой истории…

– Такова жизнь, – прокомментировала она, но тут же оговорилась: – Конечно, я имела в виду – такова смерть.

Ассад в предупреждающем жесте поднял руку и оглянулся через плечо.

– Отличная работа, Роза, огромное тебе спасибо. Мы вынуждены отключиться, хорошо? Батарейка того и гляди разрядится.

Она только успела произнести: «Мальчики! Ну ведь не могли же они…» На этом Карл разорвал соединение.

Ассад поднял обе руки, показывая на несколько ступеней в скале, являвшихся некогда частью лестницы на второй этаж, который давным-давно разрушился.

Теперь и Карл услышал странный звук.

– Пойду туда помочусь, – пояснил Ассад и скользнул направо, отправив Мёрка налево.

Оба разом отпрыгнули на прежнее место – там, в стенной нише примерно на метр ниже их уровня, на подстилке из травы сидела Юна Хаберсот.

Едва увидев полицейских, она ткнула в них толстой веткой, попав по больной руке Ассада. Их крики слились в один, настолько мощный, что женщина, выронив ветку, отпрянула в дальний угол. Карл с яростью бросился к ней, заставил подняться и отвести руки за спину, чтобы надеть ей на запястья наручники. Женщина вскрикнула от боли, и Карл заметил, что она получила кое-какие увечья. Левая рука безвольно болталась, пальцы были выбиты и неестественно вывернуты.