Во второй раз лучницы выстрелить не успели. В тупике завопили, в дерзких полетел рой стрел. Они успели пригнуться, и залп пришелся в стену дома. Ничья: ноль-ноль.

Саруки торопливо спешилась, ее примеру последовали другие вожди. Прячась за крупы коней, они отошли в угол тупика. Телохранители потянулись следом и тоже слезли на землю. Я мысленно поаплодировал стрелкам сотницы. Если не убить, то спешить врага им удалось. Это плюс.

Некоторое время Саруки и ее подельницы что-то горячо обсуждали. Затем вождь Красной орды вышла вперед. Сразу четыре сармы окружили ее, подняв щиты. Саруки приосанилась.

— Дандаки! — гаркнула зычно. — Прикажи своим воинам не стрелять! Я буду говорить.

— Мне не о чем говорить с убийцей Мады! — прокричала сотница. — Ты нарушила наши обычаи и заветы. Великая Мать покарает тебя!

— Меня? — Саруки делано рассмеялась. — Я не убивала Маду. Это сделала ты.

Дандаки аж задохнулась.

— У меня есть свидетели, которые подтвердят: именно ты застрелила Великую Мать, и понятно зачем. Хотела пристроить на ее место свою дочь. Мне сообщили это, и я послала воинов к храму, чтобы спасти Маду. Поэтому и нарушила обычай. К сожалению, я опоздала. Осталось наказать отступницу, и я этим займусь.

— Лживая тварь! — завопила сотница. — Я заткну тебе глотку!

Она попыталась сбежать вниз, но я схватил ее за руку. Сейчас Дандаки откроет ворота и ринется на врага. Погибнет сама и погубит нас. Дандаки попыталась вырвать руку, но я не отпустил. Она трепыхнулась и обмякла. Дошло. Я отпустил ее. Упрекать не стал. Понять сотницу можно. Когда тебе выкатывают подобное, поневоле охренеешь. Я ошибся насчет Саруки. Следовало догадаться: если она, вопреки всем обычаям, решилась на штурм храма, то не дура. Преступить древний завет не так легко, требуется особый склад ума. Балгасу нужен Шекспир, трагедия здесь разворачивается еще та. Хуже всего, если у Саруки имеется козырь, который нашу даму (считай — Амагу) покроет, как бык козу.

— Эй, Дандаки! — продолжила вождь. — Что замолчала?

— Думаю, как выпустить тебе кишки! — буркнула сотница.

— Зря! — не смутилась Саруки. — Мы могли бы договориться.

Дандаки хотела выругаться, но я вновь схватил ее за руку.

— Пусть говорит! Потянем время! Амага еще не готова.

Сотница подумала и крикнула в щель:

— Чего ты хочешь?

— Прикажи своим воинам не стрелять, тогда скажу.

Дандаки колебалась недолго.

— Маиса! — крикнула вниз. — Жди приказа!

Ответом был короткий возглас. Стрелки, ждавшие на повозке, отпустили тетивы и соскочили на землю.

— Умная сарма! — похвалила Саруки. — Я знаю, у тебя мало воинов! Мы легко справимся с вами. Но я не хочу этого. Выйди к нам и признай мою дочь Мадой! Это все, что от тебя нужно. Зачем проливать кровь храбрых сарм? Мы потеряли много воинов, пора это прекратить. Если хочешь, будешь командовать личной сотней моей дочери.

— Лживая тварь! — прошипела сотница. — Твои слова не стоят коровьей лепешки!

— А в знак согласия отдай нам пришлого! — заключила речь Саруки. — Он нам нужен.

— Лучше убью! — сообщила Дандаки.

— Поосторожней! — вмешался я. — Это все-таки моя жизнь.