– Не по моей воле вы оказались здесь, – напомнила ей Джейн. – Мне вас жаль. Я часто о вас вспоминала.

– Мне все тут ненавистно, – проговорила Кэтрин. – Эдвард тоже ходил на сторону, но его не заточили в монастырь. Разве я еще недостаточно заплатила за свой грех?

– Такие условия поставил ваш отец.

– Это Эдвард выгнал меня из дому! Мне некуда было идти без средств к существованию. Джейн, вы можете поговорить с ним? Попросите его забрать меня отсюда. Я так скучаю по детям! Это пытка!

– Они здесь, – тихо сказала Джейн.

Лицо Кэтрин изменилось.

– Правда? Где? Я могу их увидеть?

– Да. Я для этого и привезла их. Мальчики на рынке с Гарри. Но они не должны вас видеть. Это только расстроит детей, а у них и без того много трудностей. Марджери умерла в июне от потливой лихорадки.

Кэтрин будто не слышала ее:

– Но я их мать! Вы не представляете, как мне хочется их обнять!

– Простите, – сказала Джейн, тронутая отчаянием Кэтрин, – но мы все считаем, что так будет лучше. Или вы посмотрите на них издалека, или не увидите вовсе.

– Я должна их увидеть! – закричала Кэтрин. – Где они?

– Пойдемте со мной. – Джейн провела ее мимо каморки привратницы, и они пошли на рынок. Кэтрин едва не бежала, так ей не терпелось увидеть сыновей. Джейн схватила ее за руку и заставила остановиться за одним из прилавков, с которого торговали горячими пирогами. – Вон там, – сказала она, указывая туда, где стоял Гарри с сидевшим у него на плечах Нэдом и топтавшимся рядом Джоном. Все они смеялись над трюками жонглера.

Кэтрин прикрыла рот ладонью.

– О, мои дорогие, – заплакала она. – Ох, как они выросли. Не могу в это поверить. Пожалуйста, позвольте мне поговорить с ними. Прошу вас!

– Ш-ш-ш! – шикнула на нее Джейн, начав сомневаться, так ли хороша была идея, как ей казалось. – Вы привлекаете к себе внимание. Подумайте о них! Зачем снова заставлять мальчиков переживать разлуку с вами, особенно Джона, когда он только привык обходиться без вас.

– Вы сами не понимаете, какую совершаете жестокость. – Кэтрин отскочила назад. – Они мои дети!

Джейн пришлось проявить твердость.

– По закону они принадлежат вашему мужу, – напомнила она невестке, – и Эдвард не хочет, чтобы у них было что-то общее с вами. Я поговорю с ним, если увижу, но он в Йоркшире. – (Домой старший из братьев Сеймур так и не приезжал.) – Мать, Гарри и я действуем у него за спиной, мы решили привезти сюда детей без его ведома, чтобы вы могли их увидеть. Пожалуйста, не компрометируйте нас.

Кэтрин сдалась и больше не возражала. Она долго стояла на одном месте и жадно вглядывалась в сыновей. Жонглер закончил выступление, и Джейн увидела, как Гарри осматривается, чтобы проверить, могут ли они спокойно покинуть площадку. Джон что-то выпрашивал у него, подскакивал и кричал:

– Дядя Гарри! Дядя Гарри!

– Нам нужно идти, – сказала Джейн.

Кэтрин неохотно оторвалась от созерцания детей и по пути назад в аббатство плакала так горько, что Джейн сама едва сдержала слезы.

– Я привезу их еще, – пообещала она.

– Но вы вернетесь ко двору, – подвывала Кэтрин. – Когда я их увижу?