Старший, явно для того, чтобы все поняли, кто здесь главный, грозно рыкнул:

– Тихо! Что случилось?

Я вышел вперед.

– На меня напали двое в моей комнате – проникли, откинув крючок, топором топчан изрубили, едва успел спастись.

– Эка невидаль – топчан порубили! Сам-то живой!

– Я живой, а нападавшие мной убиты.

– Разбойникам туда и дорога. Пусть хозяин вытащит их во двор, а поутру в управу привезет.

– В том-то и дело. Я подозреваю, что хозяин в сговоре с татями. Иначе как объяснить, что они ночью проникли на постоялый двор?

Вмешался хозяин.

– Я по нужде отлучался, вот они и проскочили.

Старший прошел в мою комнату, осмотрел постель. Матрас и топчан носили следы сильных ударов топором. Оба убитых лежали здесь же. Остро пахло порохом и кровью.

– Так это ты их из пистоля?

– Того, что с топором – из пистолета, второго – саблей.

– Ага, понятно. Ну-ка, молодцы, переверните татя, на лицо его взглянуть хочу.

Молоденькие стражники перевернули труп.

– Так это же Никишка, брат хозяйский. А говоришь – проскочили незаметно. Хозяин! Поди сюда!

Хозяин не отозвался, хотя только что был тут.

– Найдите хозяина, быстро!

Стражники бросились искать хозяина заведения и вернулись ни с чем.

– В нетях, убег.

Старший покачал головой.

– Маху я дал, надо было сразу его вязать. Не иначе – с братцем вместе поганые дела проворачивали.

– Старший, ты уж меня прости, что вмешиваюсь. Обыскать постоялый двор надо, вдруг что интересное обнаружите.

Старший приосанился:

– Я и сам хотел. Чего стоите? Идите во двор, ищите в конюшне, подклетях, сараях!

– Чего искать-то? – Стражники растерялись.

– Необычное чего-нибудь. Мешок, запрятанный с награбленным, тайник какой!

Стражники бросились выполнять указание.

– Я свободен?

– Не держу, – буркнул старший. – Картина ясная.

– Могу я в другую комнату спать пойти, а то тут эти. – Я указал на трупы.

– Конечно. Хозяина вот нету, так прислуга есть, откроют.

Комната свободная нашлась, я перенес туда свои скромные пожитки и мешок с монетами, подпер на всякий случай дверь и лег спать. И так уже полночи прошло.

Встал поздно, отоспавшись за недосып ночью, и удивился царившей вокруг тишине. Обычно в такое время в доме шумно – ходят гости, в трапезной обедают, шумит прислуга на кухне. А тут – тишина!

Я вышел в коридор – никого, трапезная пустая, прислуги тоже нет. Чудеса, да и только! Как хозяин сбежал, так и вся прислуга поразбежалась. Я всполошился – а кони? Как был – без тулупа, выбежал во двор.

В углу, у конюшни, сидел мальчишка, размазывая слезы по щекам.

– Ты чего? Хозяина жалко?

– Чего его, кровопивца, жалеть? Убегли все, один я сижу.

– А чего со всеми не ушел?

– Так кони твои здесь. Уйду я, коней увести из конюшни могут.

Я подивился.

– Молодец! Вот тебе рубль за хорошую службу. Запрягай! Я сейчас оденусь. Где перекусить можно?

– Чего искать? На кухне куры жареные остались, мясо копченое, хлеб. Не пропадать же добру.

– И то правда.

Я зашел на кухню, съел жареную курицу, ножом отмахнул половину копченой свиной ноги, прихватил вчерашний каравай хлеба, завернул все в найденную чистую тряпицу.

Поднялся к себе в комнату, уложил съестное в мешок с деньгами, оделся и вышел.