— А спящая там одна? — продолжал интересоваться он.

— Когда мы… — замялся Руслан. — Покинули здание, была одна.

— Она могла добраться к твоему… оружию? — поинтересовался у Евгении Порфирьевны.

Начальница на секунду призадумалась.

— Сильно сомневаюсь. А на второй-то, — она подмигнула. — И патронов нет.

— Так, молодчики, — обратился майор к своим подопечным. — Вы все слышали. Вопросы?

— Дайте номер, симпатичная незнакомка, — попросил лейтенант с сигаретой за ухом.

— Марат! — одернул подопечного майор. — Давай сначала дело сделаем, а потом будешь знакомиться.

— Максимыч, — возмутился Марат. — Ты сам прекрасно знаешь, что потом будет не до знакомства. Подождет эта спящая! Куда она сбежит… Да подожди ты! — последние слова он адресовал напарнику, который бесцеремонно сгреб его под мышку и понес ко входу в спецхранилище.

— Кирилл, — крикнул майор вдогонку лысому атлету. — Ты поокуратней, пожалуйста. Стреляй в случае крайней необходимости, а то знаю я тебя, разнесешь все в пух и прах.

— Ладно, — донесся до трех сотрудников спецхрана и майора ФСПКС ответ старшего лейтенанта.

— Да отпусти ты меня, макака-переросток! — голосил Марат. — Отпусти, тебе говорят!

— Пираты! — Максимыч с отцовской улыбкой посмотрел вслед подопечным.

— Готовсь! — выработанный годами командирский голос разнесся эхом по округе. — Начинаем по команде.

Марат с Кириллом заняли позиции возле двери. Марат должен открыть, а Кирилл ворваться внутрь. Майор прикрывал их. Рядом с ним столпились сотрудники спецхранилища.

— Вперед! — последовала команда.

Дальнейшее заняло несколько мгновений. Марат открыл дверь, Кирилл влетел внутрь быстрее ветра. Следом ворвался напарник.

— Готово! — донеслось спустя три секунды.

— Эх! Молодцы, — шепотом произнес майор, убирая пистолет в кобуру.

Директриса спецхрана, не дожидаясь разрешения, направилась на подконтрольную территорию. Вика с Русланом поплелись следом. Григорий Максимович вальяжной походкой завершал шествие.

Евгения Порфирьевна прошла внутрь, где на полу придавленная весом двух полицейских, распласталась спящая.

— Я так и думала, что она очнется… — сказала начальница, ни к кому не обращаясь. — Но что-то слишком быстро…

Спящая старалась вырваться. Брыкалась, кусалась, но ничего не помогало. Держали крепко. Евгения Порфирьевна подошла к ней. Присела.

— Что ж ты так себя ведешь?

Спящая единственным глазом посмотрела на начальницу, перевела взгляд на Вику.

Сколько в нем заключалось боли. Не физической, а той, что дерет душу; проникает в самые потаенные уголки сознания и выворачивает наизнанку. Боли, которой не пожелаешь испытать даже заклятому врагу.

Спящая моргнула, губы раздвинулись, пытаясь что-то сказать, но не произнесли ничего. Вика не могла оторвать взгляд от девушки. Вероятно, она ее знала… Могла знать. Но она мертва, хоть и шевелится. Она смотрела на очнувшегося мертвеца, и казалось, что заглядывает в лицо смерти. В ее единственный глаз.

— Тебе это аукнется, — произнесла спящая.

— Что аукнется?! — Вика побледнела. — О чем ты говоришь?!

— Не слушай! — Евгения Порфирьевна моментально оказалась рядом, обняла за плечи. — Пойдем.