Профессор юриспруденции Лоуренс Лессиг из Гарвардского университета предложил план такого компромисса. Федеральному правительству следует раздать гражданам США ваучеры общей стоимостью 50 долл., которые они могут передать в избирательный фонд кандидата по своему выбору. Кроме того, они могут пожертвовать любому кандидату до 100 долл. из собственных средств. В свою очередь кандидаты, принимающие эти пожертвования от населения, обязуются отказаться от поступлений из других источников, в том числе из КПК{550}. Лессиг оценивает затраты на эту идею примерно в 3 млрд долл. в год{551}. И, учитывая уже известные нам издержки демократии, это будет неплохая сделка: ведь конгрессмену больше не придется заниматься лоббированием в пользу спонсоров. Он наконец-то сможет переключиться на защиту интересов людей.

Три приведенных нами примера из области законодательства о социальном страховании, регулировании фондового рынка и финансировании избирательных кампаний иллюстрируют большую часть дискуссии, изложенной в этой книге. Они показывают, насколько важно сформулировать правильную национальную историю. Как следует из этих примеров, Новая история существенно повлияла на политику США в части взаимоотношений между правительством и домохозяйствами (социальное страхование); между сферой финансов и сферой их контроля (законодательство о ценных бумагах); между правовой системой и электоратом (законодательство о финансировании избирательной кампании). Мы приводили один пример за другим, чтобы показать, что Новая история лишь наполовину правдива. Свободные рынки предоставляют людям право свободного выбора, при этом одновременно наделяя их правом свободно попасться на приманку фишера и свободно заниматься фишингом. Игнорирование этой реальности ведет к катастрофе.

Сквозь объектив американских реалий мы показали, что истории, особенно национальные, имеют значение. Но охота на простака, конечно же, не чисто американский феномен – она распространена повсеместно. Действенная национальная история требует, помимо всего прочего, правильного понимания реального механизма функционирования экономики и политики. Она должна учитывать не только преимущества рынка и демократии, но и их издержки. Важно отметить, что к числу последних относится и охота на простака.

Мы приводили один пример охоты на простака за другим. Возможно, у кого-то из вас возник закономерный вопрос: что нового мы рассказали о современной экономике? Неужели экономисты и без того не знают о существовании фишинга? Любопытно, что ответ на него будет «да» в том смысле, что мы, экономисты, можем распознать охоту на простака, когда сталкиваемся с ней; более того, мы понимаем ее причины. Но могут ли общепринятые взгляды на свободный рынок научить нас интуитивно определять, где и когда это может произойти? На это можно ответить однозначно: «нет»{552}.

Большинство стран научились уважать принципы свободного рынка, причем зачастую это оправданно. Они обеспечивают высокий уровень жизни. Из курса экономики нам известно, что конкурентные рынки эффективны, поскольку на основе довольно мягких допущений было показано, что в состоянии равновесия повышение благосостояния одного человека невозможно без одновременного ухудшения благосостояния другого человека. В результате экономика обычно описывает свободный конкурентный рынок как действующий «хорошо» – хотя ему требуется внешнее вмешательство для решения таких проблем, как внешние факторы или несправедливое распределение доходов, за счет соответствующих налогов или субсидий.