Поэтому на отдых отмеряется шесть часов. Три смены дежурства около входа — по два часа каждая. Цнара пока не в счёт — лучше, если на страже окажутся проверенные и относительно бодрые бойцы, которые точно не заснут в процессе.

Первым в «дозор» становлюсь сам. Анто с Эйрой укладываются спать прямо на тёплый металл, используя рюкзаки в качестве подушек. А я занимаю позицию около проёма, ведущего в зал. Через минуту ко мне медленно приближается Цнара, только что умявшая ещё одну банку мяса. Синий «коктейль» действует — организм расшевелился и требует всё больше еды.

Усевшись рядом, косится на меня.

— Можешь рассказать, откуда вы пришли? Как там всё устроено?

Хмыкнув, думаю, как ей объяснить.

— Сектор номер сто семнадцать. Там работают все системы — можно брать задания, получать кредиты и покупать еду в торговых терминалах. Есть хоссы — ящерицы, на которых охотятся ради денег и мяса. Два отряда, каждый из которых контролирует по кольцу. Ты их называешь амфитеатрами. Дерьмово, но если приспособиться, то жить можно.

Подумав, задаёт ещё один вопрос.

— Зачем ты тогда ушёл?

— А ради чего оставаться? Жить до конца своих дней в одних и тех же стенах, чтобы потом безвестно сдохнуть? К тому же я уверен, нас сюда кто-то засунул. И точно, без нашего разрешения. Хотелось бы добраться до этих ублюдков и немного с ними потолковать. Медленно и вдумчиво.

Несколько секунд «рысь» молчит. Поворачивает ко мне голову.

— И тебе не страшно? Ты сказал, что нужно дойти до сто двадцатого сектора. То есть пробиться ещё через один, а потом найти ход наверх во втором. А следующий ярус… Никто ведь не знает, что там.

Пожимаю плечами.

— Само собой страшно. Не боятся только идиоты и самоубийцы. Но оставаться и гнить заживо, ещё страшнее. Из двух зол выбирают меньшее.

Та снова замолкает, переваривая информацию. Я же решаю прояснить другой момент.

— Расскажи, что ты помнишь? Личные воспоминания у всех стёрты, но должна ведь оставаться какая-то общая память.

Вздыхает и упирается взглядом в металл под своими ногами.

— Да, почти ничего. Только обрывки.

Несколько секунд думаю, как лучше задать следующий вопрос. Решаю, что лучше спросить так, как есть.

— В твоих воспоминаниях только те, что населяют этот сектор? Или обычные люди тоже есть?

Скашиваю на неё взгляд и судя по всему, кошка впадает в лёгкий ступор. Наконец начинает отвечать.

— Таких, как вы, у нас называли изменёнными. А людьми называли только….таких, как я. Но у меня в голове всё перемешано, я не уверена ни в одном своём воспоминании.

Понимающе хмыкаю. Ещё недолго сидим в тишине, а потомы «рысь» уходит к остальным. Ложится прямо на пол, подложив под голову руку. И быстро начинает сопеть.

У меня же появляется время обдумать ситуацию. Затея с атакой лагеря и освобождением рабов, выглядит чистой воды авантюрой. Но стоит признать, её шансы на успех, несколько выше, чем у попытки прорваться в Западное кольцо текущим составом. Три-четыре тысячи свинолюдей. Нулевые шансы на успех. И как-то не видно никого, кто хотел бы подбросить нам пару пулемётов с достаточным боекомплектом.