Дальше идёт несколько записей о том, как им теперь живётся при новом режиме. А вот и снова что-то интересное.

«Вчера задержали Скэра. Пропало ещё несколько рабочих. Это уже перебор. Ублюдки перешли черту. Виолетта поёт сладко, но в итоге мы так и гниём непонятно где и непонятно зачем. Все мои родные — ложь. Мой дом — ложь. Даже моя страна — ложь.»

Перевожу взгляд на текст ниже. Пятое января.

«Самый дерьмовый Новый год, который у меня был. Если я вообще раньше отмечал этот праздник. Сейчас ни в чём нельзя быть уверенным. Вчера Эрик Тансон совсем поехал крышей. Бросился с ножом на охранников и зарезал одного, прежде чем его подстрелили. Говорят, что это всё происходит из-за подменённой памяти. У половины наших парней проблемы с головой. Плохо спят, видят кошмары, агрессивны. В главный корпус больше не пускают всех подряд. Только по пропускам, которые выдаёт Виолетта. Мы даже на смены заступить не можем. Остаётся пялиться в ТВ или бухать.»

Ещё пара абзацев, в которых рассказывается о том, как становится всё хуже и хуже. Стоп. Задерживаю взгляд на строчках, которые кажутся интересными.

«Мы справились! Утром пошли к главному корпусу и когда один из охранников схватился за ствол, мы их просто смяли. Остальные оказались не готовы к такому. Положили человек тридцать наших, но мы перебили всех. Они даже к оружейке добраться не успели. Теперь власть в наших руках. Скэр стал главным. А я отодрал эту роскошную суку. Думала, что сможет спрятаться в своём кабинете! Как бы не так! От меня не спрячешься. Отымел прямо в жопу! А потом в глотку! Жаль никто не видел, как это было. Сиськи от ударов тряслись так, что у меня сразу снова вставал. Сейчас сижу и пью вискарь. Виолетта в главном корпусе — стала набором дырок сразу для всех. Так ей и надо. Шлюха!»

Вот видимо и тот момент, когда всё окончательно пошло под откос. Снова перелистываю страницу. Новая запись. Второе февраля.

«Сегодня утром кто-то пристрелил Скэра. Пальнули в затылок, когда тот возвращался в постель после пьянки. Труп спалили в крематории. Виолетта выглядит жалко — она так и привязана в холле главного корпуса. Её дерут те, кому не противно. Обычно, когда нажрутся в клочья. Кто-то в ночи срезал ей половину волос, теперь она стала совсем уродиной. Но днём Станос отвёл суку в душ и та стала хотя бы пахнуть нормально. Я сам не удержался и попользовался ртом. Сосёт правда уже без усердия, приходится трахать самому, иначе никак.»

Теперь у них нет совсем никакого лидера. На лестнице что-то скрипит и я машинально поворачиваюсь на Харра, который там дежурит. Сразу же слышится голос енота.

— Это я. Поставил ногу на ступеньку. Всё в норме.

Возвращаюсь к чтению. Следующий кусок текста, судя по цифрам, оставлен восемнадцатого марта.

«Все сходят с ума. Я не исключение. Каждую ночь одни и те же кошмары. Как я появляюсь в непонятном месте, где всё из металла и не могу двигаться. А вокруг только одни машины. Сплошные бездушные механизмы. Пытаюсь закричать, но не могу. И со мной что-то делают. Потом засовывают в какой-то металлический мешок и я отключаюсь. Может это реальные воспоминания? И так нам стирали память? Кто это сделал? Зачем мы здесь?»