— Действительно, беда, — задумчиво кивнул Хар. Почему-то когда он бывал вот таким спокойно-сосредоточенным, у меня рядом с ним возникало ощущение, что этот человек способен решить любой вопрос и защитить от любой беды. Впрочем, именно так обычно всё и происходило. Каким образом у Хаарама это получалось, никто не знал, но он действительно часто бывал последней надеждой и спасителем. Пир, конечно, отличный наставник, но к наставнику с некоторыми вопросами не пойдёшь. Вернее, это сейчас я могла отправиться к нему с чем угодно, а раньше, во время учёбы, стеснялась. А Хар всегда был свой.

Самая загадочная личность из всей нашей компании. Даже мы, его кровники, не знаем ничего о его семье и происхождении; вроде бы, родители его живы, и даже, кажется, есть братья или сёстры, но в разговоре с Харом это абсолютное табу. Наверное, Пир знает больше, но он всё-таки наставник.

— И ведь совершенно непонятно, почему именно ты? Может быть, это всё-таки связано с твоими родителями?

— Угу, — пробурчала я. — Как в дешёвой мелодраме, дор Керц — мой настоящий отец, и теперь решил не то подчистить, не то исправить грехи юности. А моя мамаша подбросила меня под дверь Дома Иллюзий, чтобы спасти от страшного папочки. Хар, я уже немного не в том возрасте, когда можно верить в сказки о замечательных родителях, которые обязательно за мной вернутся, или об их героической гибели. Дешёвая проститутка, нерадивая служанка, едва сводящая концы с концами работница — это гораздо более реальный портрет моей матери. И отец мой либо спился, либо сбежал, либо просто так отбросил концы. Люди уровня дора Керца не вписываются в мою родословную никаким боком. Да и внешне ты гораздо больше похож на аристократа, чем я.

— Ладно, извини, глупость сказал, — поморщился Хаарам. — Но ты в любом случае помни, что у тебя есть мы.

— Конечно, Хар. Спасибо. И за это, и за то, что предупредил о моих якобы «отношениях», — кивнула я.

Удостоверившись, что я окончательно пришла в себя, друг откланялся. А я осталась один на один с недоделанной важной работой и мрачными мыслями. И переключиться со второго на первое всё никак не получалось.

Вывод из принесённых Хаарамом известий можно было сделать только один: что-то готовилось, и в этом «чём-то» я должна была принять непосредственное участие. Что-то грандиозное, страшное, важное. Смерть, обещанная пророчицей? Я слишком мелкая фигура, чтобы быть целью такой грандиозной интриги. Я могу быть только средством или способом, разменной монетой. Моей иллюзией хотят прикрыть смерть или повесить преступление на меня? Это возможно, но опять же — почему именно я? Случайно попалась под руку? Подошла, как сильный Иллюзионист, не входящий в Дом Иллюзий, и потому беззащитный? Много ли вообще женщин практикуют не под эгидой Дома? А если судить по газетным статьям, мужчина не подходил.

Дор Керц решил убить зарвавшуюся любовницу, и свалить это на меня? Бред. Убить меня, и свалить на любовницу? Бред ещё больший. С другой стороны, смерть его якобы возлюбленной (то есть, меня) можно повесить на кого-то из врагов. Но тогда опять вопрос: зачем нужна заказанная мне иллюзия, и причём тут я?