Тамплиерская символика давно исчезла — на донжоне колышется черный стяг ордена святого Иоанна Крестителя с восьмилучевым белым крестом посередине. Над створками ворот когда-то находился резной каменный медальон с куполом Храма Иерусалимского, но теперь он сбит долотом, контуры едва угадываются.

Михаил Овернский спрыгнул с седла, перебросив поводья лошади Арриго ди Джессо. Покачал головой, ткнув затянутым в перчатку кулаком в запертые наглухо ворота. Странно — носители белого креста закрывают вход в комтурию только находясь в состоянии объявленной войны.

По уставу рыцарства святого Иоанна, каждый христианин сражающийся с оружием в руках против сарацин может войти к госпитальерам в любое время дня и ночи, получить помощь, еду, кров и по необходимости лечение. Открытые ворота всегда прекрасно охраняются — разбойникам госпитальеров не взять, научены.

— Кто, с какими намерениями? — донеслось сверху. Меж зубцами стены над воротами возник силуэт человека в черном. От шлема отразился солнечный блик, а никакой рыцарь не станет надевать шлем без серьезного повода.

— Святейшая инквизиция! — без малейшей паузы провозгласил брат Михаил. — Куриальный представитель Папы и Апостольского Понтифика Климента! Именем Святой Церкви и Господа нашего Иисуса Христа!

— Ваши полномочия, — твердо сказал госпитальер. — Передайте.

Отворилось зарешеченное оконце в воротах.

— Куда мы катимся, а? — тихонько проворчал под нос доминиканец, изымая из поясной сумки пергамент. Просунул сквозь ржавые прутья. — Если не верят инквизиции, то кому вообще верить?

Окошечко захлопнули. От взгляда Рауля не ускользнуло, что Жак незаметным жестом приказал остальным Братьям-мирянам приготовить оружие. Мало ли.

Дверь-калитка, врезанная в левую створку ворот Бребьера бесшумно отворилась. Петли не скрипнули, иоанниты тщательно следили за обителью, не упуская любых мелочей.

— Вам дозволено войти, — сказал бородатый рыцарь, загородивший проем. — Лошадьми займутся сержанты ордена.

С госпитальерами дело тоже обстояло не совсем чисто: в 1307 году король Филипп IV Красивый, обвинив Тампль во всех смертных грехах (злые языки поговаривали, что причиной тому был долг его величества храмовникам в двести тысяч флоринов и полмиллиона ливров) уничтожил знаменитый орден, значительная часть собственности которого перешла рыцарям святого Иоанна.

Часть тамплиеров репрессии не затронули — некоторые братья вовремя отреклись, покаялись и влились в ряды Госпиталя, но оставался открытым вопрос: искренним ли было покаяние? Все ли сомнительные тайны рыцарей-еретиков оказались достоянием инквизиции, проводившей тщательное расследование на протяжении целых семи лет?

И Рауль, и уж тем более Михаил Овернский небезосновательно полагали, что далеко не все. Репутация у тамплиеров была скверная — заигрались они с опасными тайнами, подозрительной магией и оккультизмом.

Стоит отдельно напомнить, что из числа великих приоров, посвященных в наиболее охраняемые секреты капитула Тампля, нескольким удалось ускользнуть от короля и Священного Трибунала. Их местонахождение не установлено доселе, четыре десятилетия спустя.