– Не скажи. Мы же с тобой спидом не болеем. Им болеют только те, кто ведет беспорядочный образ жизни.
От этих слов я чуть было не свалилась в обморок, но все же удержалась на стуле. Посмотрев на Таньку безразличным взглядом, замотала головой, чтобы не хлынули слезы, и тихо произнесла:
– Таня, шла бы ты в свое отделение. Без тебя тошно.
Танька пожала плечами и сказала:
– Не знаю. Маша, что ты так на меня взъелась, но если ты хочешь, то я уйду.
– Иди, иди, – прошептала я и показала на дверь.
Танька вышла, громко хлопнув дверью. Я подошла к зеркалу, смахнула слезы и посмотрела на свое отражение. Я знала, что при спиде обычно увеличиваются лимфатические узлы. На шее не было никаких заметных уплотнений. Боже мой, когда они появятся?! Завтра, через месяц или через год?!
Этот день прошел как в кошмарном сне. Я ставила градусники, делала уколы, капельницы, но думала совсем о другом. Вечером я села у окна и тупо уставилась куда-то вдаль. Мне хотелось как можно скорее найти Илью. Мне хотелось заглянуть ему в глаза и задать один-единственный вопрос: “Зачем ты так со мной поступил?” Стоит ли эта связь с Ильей тех страданий, которые мне теперь предстоит пережить?! Когда я смогу получить окончательный вердикт по поводу жизни и смерти? И вообще, зачем нужен секс? Всего несколько минут “земного рая” может ввергнуть человека в ад! Скорее всего, что моя кровь еще не покажет наличия ВИЧ-инфекции. Прошло слишком мало времени. Я слышала, что для точного анализа нужно четыре или шесть месяцев с момента заражения.
Больше всего меня пугает будущее. Да и о каком будущем может идти разговор? У меня больше нет будущего. Осталось лишь прошлое. Меня будут ненавидеть, показывать пальцем. Мною будут брезговать. Если узнают на работе – моментально уволят. Соседи перестанут здороваться, начнут мыть лестничные пролеты с хлоркой, а мамы будут уводить своих детей домой, если я выйду во двор.
Я боюсь своей реакции на то, что мне вскоре придется пережить. Недавно я читала в какой-то газете, как покончила с собой молодая пара, узнавшая о том, что заражена спидом. Они набрали шампанского, закрылись в квартире, включили музыку, написали прощальные письма всем родным и близким, а затем повесились. Еще один парень открыл газ, другой нырнул в водохранилище, не умея плавать, а третий наглотался снотворного. Люди относятся к смертному приговору по-разному. Одни продолжают жить, надеясь, что смерть наступит не скоро. Другие не хотят ждать и уходят из жизни раньше назначенного срока. А что будет со мной? Страшный диагноз поставлен. Что же делать, за все надо платить. Вот и я заплачу за свою страсть ценой собственной жизни.
С трудом дождавшись утра, я зашла в архив, нашла историю болезни Ильи и переписала адрес. После работы села в трамвай и поехала к нему домой. Мне было безразлично, кто откроет дверь: Илья, его жена или мать. Я хотела только одного – посмотреть в его бесстыжие глаза и узнать, за что он уготовил мне такое наказание.
Быстро отыскав нужный дом, я зашла в подъезд, подошла к квартире Ильи и нажала звонок. За дверью было тихо. На звонок никто не ответил. Я почувствовала, как сдают нервы, и стала звонить снова и снова. Когда рука смертельно устала, я села на ступеньки и громко заревела. Соседняя дверь открылась, и на площадку вышла пожилая женщина. Она растерянно посмотрела на меня и осторожно спросила: