Место ему нашлось бы и внутри стен, но проблема была в ином – строить завод следовало у реки, у запруды, чтобы вода вращала колесо, а то приводило бы в движение дутьевые мехи.

Так что заложили завод вне стен Городища, но неподалеку, на одной из глубоких проток, на которые здешние места богаты были.

Перегородили саму протоку двумя ряжами – рядами бревен, вбитых в илистое дно, а промежуток между ними заложили камнями и глиной. Получилась вполне надежная плотина.

В ней проделали вешний прорез, чтобы лишнюю воду в паводок сбрасывать, а за плотиной устроили «понурый мост» – по нему-то и должна была стекать вешняя вода. Перед плотиной, в самой запруде, наделали деревянных «свинок» из свай, устроив «вешняный двор» – он должен был уберечь весной прорезы от ударов льдин.

В особом помещении – «колёсном» – имелся ларевый прорез, откуда по «ларю» – коробчатому трубопроводу на стояках – шла вода, чтобы из желоба, перекрытого заслонкой, проливаться на большое водоналивное колесо поперечником в два человеческих роста. Через систему валов и рычагов сила падавшей воды должна была привести в движение мехи, а в будущем и молоты, и пилы.

Яшка руководил «ударной стройкой» – он быстро осваивал старорусский, а я собрал местных рудознатцев, и стали мы копать руду. Здесь ее, как и по всей Европе, добывали по старинке.

Просматривали дно прозрачных озер с лодок и собирали черпаками зеленоватые комки железняка. Рыжеватые и красноватые кусочки попадались под дерном или в лесных болотах – топкие пласты сдирали, луговой дерн срезали, а рудное гнездо доставали лопатами. Порой луговина покрывалась сотнями ям.

Самого толкового рудознатца – Турберна Кривого – я отправил на Онежское озеро. Там, на берегу реки Пудож, располагалось ближайшее месторождение магнетита.

Турберна я проинструктировал, как надо, а он нанял целый отряд рудокопов. Им нужно было успеть до зимы пробить штольню.

Работенка им перепала та еще – долбить породу кайлами и кирками, буравами и зубилами, молотами и лопатами. Порох для буровзрывных работ я пока делать опасался (анахронизм, не адекватно!), так что придется рудокопам вкалывать, как всем горнякам в это время – жечь глыбы огнем, чтобы те треснули, а в трещины вбивать деревянные клинья, да водой их поливать, чтобы разрывало породу.

Единственное новаторство я проявил в плане техники безопасности – снабдил всех круглыми стальными шлемами, какие викинги себе на головы нахлобучивают. Первые каски в этом мире!

Впрочем, хоть ТБ и будет соблюдаться, труд рудокопа – адский. Недаром самым большим наказанием для рабов в Древнем Риме была отправка на рудники – там долго не жили.

Конечно, мои рудокопы – люди свободные, и кормить их будут хорошо, и платить весьма прилично, но все равно работа адова.

Подпирать свод бревнами, нагружать рудой бадьи и волочить их к выходу, везти в отвал тачками, где разбивать на куски, дробить в каменных ступах пестами, потом сушить, обжигать для очистки, мельчить на сите и промывать в запруде, сушить и просеивать. Так получался концентрат.

Ну, получу я его не раньше следующего мая, когда сойдет лед и ушкуи, груженные кожаными мешками с тяжелой черной крупкой, причалят к пристани Городища.