Хихикая, сорвал защитный колпачок и вонзил иглу в беззащитную ягодицу прямо через синие штаны. Плохо, что не в вену, но выбора нет. Не медик я, чтобы даже дрожащими руками в неё попадать. Надеюсь, и так сойдёт.

– Приятных снов, ублюдок. Передавай Мраку мой пламенный привет!

С чувством полного удовлетворения разогнулся и придирчиво осмотрел каморку на предмет полезных вещей.

Переодеться бы, но времени нет. Дежурный уже распахнул глаза и злобно взирал на меня с пола. Оттаивает потихоньку, крепыш. Я после подобного разряда добрых полчаса пошевелиться не мог. Только мычал от боли.

Себе забрал лишь крепкий ремень с кармашками, мягкие кеды Кормачёва, подходящие по размеру, да одну из раций. Остальные средства связи я расколошматил об стену вдребезги. Мне столько всё равно ни к чему, а им – тем более. Бардак здесь рано или поздно закончится, и хорошо, если о моём побеге станет известно как можно позже. Ну, и бейджики прихватил с каждого, повесив их на шею в качестве трофеев. Пусть греют душу, хотя после всего, что мне пришлось здесь пережить, и ожерелья из отрезанных ушей будет явно недостаточно.

Рамка возмущённо пропищала, стоило через неё пройти, но для моих ушей это было сродни пению ангельских труб. Электронный замок благосклонно принял ключ-карту и, помигав на прощанье зелёным огоньком, выпустил меня наружу.

Распахнув настежь двери, я с упоением втянул в себя воздух свободы. Свежий ветерок нежно погладил по лицу и умчался резвиться себе дальше между стриженными деревьями.

Повертел туда-сюда головой, но в парке царило форменное безлюдье и тишина. За укрытым в зарослях падуба остроконечным забором виднелись кроны обычных лесных деревьев. Прочих признаков близкой цивилизации, кроме узкой дороги, уходящей прочь от решётчатых ворот, в наличии не имелось. Любопытно.

Обернувшись напоследок, я уткнулся взглядом в тиснённую золотом табличку справа от двери:

«Центр реабилитации и восстановления профессора Кирсанского Е.В.»

С наслаждением в неё плюнул и с чистой совестью потопал по одной из тропинок прочь отсюда.

Погостили – и хватит.

Вернувшиеся силы позволили брести по лесу до самого вечера, но и у них обнаружился свой предел. Понемногу появилась одышка, а мышцы начало отчётливо ломить. Я не стал в который раз испытывать организм на прочность и устроился в выемке между вспучившимися корнями огромного дуба.

С ним мне форменно повезло, так как большую часть древостоя составляли тополя и берёзы, изредка сменявшиеся высоченными соснами.

Другому человеку мысль ночевать одному в лесу показалась бы дикой, но меня эта перспектива совершенно устраивала и не пугала. Из прелых листьев получилась вполне неплохая подстилка, пусть и до полноценного спальника им, конечно, было очень далеко. Но всяко не на сырой земле храпеть. Хотя погода на дворе стояла вполне летняя, ночная свежесть оказалась вполне бодрящей и грозила простудой неосторожному путнику.

Несмотря на то, что несколько раз меня всё же будила прохлада, отдохнул я просто замечательно. Абсолютно ничего не снилось – измученный мозг отдыхал, отключившись от действительности. И его можно было понять.