…Что ж, счастье пришло слишком внезапно и покинуло его слишком быстро, чтобы он успел к нему привыкнуть.

«Но то, что было, останется со мной».

…Ему вспомнилась Тонина начальница, живая легенда Североморска Элеонора Сергеевна. Бабка прошла и Первую, и Вторую мировые, курила как паровоз, ругалась матом и при этом носила крахмальные кофточки с детсадовскими жабо. Когда жена умерла, Элеонора навестила его, почти свихнувшегося от горя, молча выпила с ним бутылку водки, а уходя, сказала: «Я тебя утешать не буду. Я даже не знаю, станет ли тебе легче со временем. Но умные люди в свое время научили меня: как бы ни было тяжело, утром нужно обязательно убрать постель и выйти на улицу. Попробуй, вдруг хоть чуть-чуть поможет».

Он убрал постель, принял душ, побрился, оделся и вышел на улицу.

Кафетерий находился рядом с домом, он был здесь завсегдатаем. Пластиковые столы, незатейливая стойка и пожилая барменша в белом халате напоминали ему забегаловки юности.

Он вежливо кивнул барменше, которая, радостно тряхнув антикварным перманентом, стала варить ему кофе. Это был ритуал: она почти каждое утро готовила кофе специально для него — что-то размешивала, потом долго колдовала над кофеваркой. Выходила кошмарная бурда, но Анатолий Васильевич покорно пил ее, стесняясь сказать, чтобы барменша приготовила ему лучше чаю.

На третьем глотке он придал лицу умоляющее выражение, а глядевшая на него барменша укоризненно покачала головой. Тогда он закатил глаза и страдальчески прижал руки к груди. Барменша нарочито тяжело вздохнула и достала для него пепельницу.

Это тоже был ритуал. В кафетерии не курили, но по утрам народу практически не бывало, и для постоянного клиента делалось исключение.

Закурив, Анатолий Васильевич уставился в окно. Через дорогу была почта. Странно, раньше он никогда не замечал ее. Он вообще был убежден, что с появлением мобильников и Интернета обычная почта захирела и скончалась естественной смертью. Но нет, дверь, выкрашенная в знакомый синий цвет, периодически распахивалась, и в нее заходили люди.

Интересно, пахнет ли на этой почте сургучом?

Нужно написать Наташе письмо.

Например: «Наташа, любимая моя девочка! Не тревожься о том, что произошло между нами, и не вини себя ни в чем. Если бы ты знала, как сильно я тебя люблю, то поняла бы, что эта ночь имеет очень мало значения».

Он жадно затянулся, вспоминая те немногие моменты «малозначительной» ночи, которые мог вспоминать без острой боли в сердце, и продолжал мысленно сочинять письмо.

«Я полюбил тебя, когда ты на даче утром жарила мне яичницу… — Нет, не так! — Не знаю, когда я тебя полюбил, но видеть тебя мне так же необходимо, как дышать. Видеть тебя и быть тебе полезным — на большее я никогда не рассчитывал, да мне и не нужно было. Просто в то утро я понял, что люблю тебя не так, как отец любит дочь. Ну и что? Я все равно был счастлив и сейчас тоже счастлив. Мне будет очень тяжело, если ты решишь, что теперь наши отношения должны измениться.

Все произошло так внезапно! Я не смог удержаться, воспользовался твоим состоянием… Но знай, я твой навеки, и самым большим счастьем для меня будет, если ты согласишься сохранить все, как было раньше! Поверь, то, что между нами произошло, никак не изменило моих чувств!»