Как только сестра отстала, я подбежал к окну, выглянул, и застал уходящего федерала. Простояв так ещё минут пятнадцать, я окончательно убедился, что никого не вижу. Ни азиатов, ни федералов, ни президентов и иже с ними.

Неужели… всё? Неужели я смогу поспать и поставить точку в первом дне новой жизни?

«Спа-а-ать…», — я только сейчас осознал, насколько же сильно устал.

И впрямь, перерождение в новом теле — не самое лёгкое занятие. А тут ещё стресс, драки и блевание собственной кровью. С таким набором сил не наберёшься.

Нужно спать. Сон — это то, что не только восстановит силы, но и очертит начало моей новой жизни. Если я проснусь — значит всё ещё впереди.

Я умылся, разделся до трусов, выпил сироп и рухнул на единственную не заправленную кровать.

С кухни послышался призыв к еде, на которой я не обратил никакого внимания. Да даже на боль в горле. Всё это меня не волновало.

Я просто…

Просто…

Уснул.

Первый день в новом мире подошёл к концу.

Лютер Крауц зашёл в просторный кабинет особняка Элерсов. Одного из.

За столом в конце помещения сидел рослый брюнет с голубыми глазами и в чёрном классическом костюме. Он подписывал какие-то документы и никак не реагировал на гостя.

Но спустя пару минут он черканул ручкой по бумаге и подал голос:

— Присаживайся, Лютер, — он продолжил заполнять документы, — Я слушаю.

— Здравствуйте, господин. Я по поводу Россов, — он сел.

Теодор очень не любил, когда его бывшую семью называют его бывшей семьёй. Только Россы. Возможно, потому что это напоминало о ничтожном прошлом, возможно из-за совести, а возможно только из-за Константина — единственного, кто так и не свыкся с уходом отца. Именно его Теодор и не любил больше всего — сын явно чувствовал ответственность за сестру и мать, и однажды чуть не сорвал свадьбу отца и новой жены. Чуть не испортил всё, к чему стремился Теодор.

И потому Россы — главная угроза для мужчины. Многое знают. Многому могут помешать.

— Слушаю.

— Как и было приказано, я их расспросил, просканировал квартиру магией и проследил за окрестностями. Ничего подозрительного. Если госпожа София сбежала, то точно не к ним. Ну а о моём приходе знать они не могли, так что и спрятать её заранее тоже.

Теодор наконец удосужился обратить внимание на слугу их рода. Он поднял глаза, посмотрел на Лютера поверх тонких очков и вновь опустил взгляд на бумаги.

— Ясно. Ещё что-то?

— Да, господин. Я заметил… кое-что странное. Это касается Константина.

Неожиданно, но Теодор вновь отвлёкся от бумаг.

— Слушаю, — мужчина с короткими чёрными волосами даже дёрнул бровью.

— Как и было приказано, я следил за окрестностью находясь под заклинанием невидимости. Не найдя ничего интересного, я стал следить за подъездом и ждать возвращения Елизаветы. Ну, мало ли. Но неожиданно, из подъезда вышел Константин.

Теодор отложил ручку.

— Он пошёл в сторону магистрали, и всё бы ничего, но за ним увязался азиат, который, как я и предполагал, тоже следил за подъездом.

— Имперец?

— Скорее всего. Почти все азиаты — заезжие, — кивнул агент. — Я увязался следом, естественно. Но заклинание невидимости требует медленного шага, и потому я не успевал за их скоростью.