По-моему, один из важнейших элементов творческого характера композитора — оригинальность творческого мышления. Ему невозможно обучить, но без него трудно себе представить композитора-новатора. Это понимают все, в том числе и начинающие композиторы. И, может быть, именно потому они чаще других обращаются к каким-то новым приемам письма не столько из органической в них потребности, сколько из стремления быть оригинальными, непохожими на своих коллег.

Можно ли стать оригинальным по заказу? Мне думается, на этот вопрос можно ответить только отрицательно. Как часто еще мы встречаем в жизни людей, пытающихся чем-то выделяться из общей массы — одеждой, поведением, манерами, высказываниями. Они ужасно хотят быть оригинальными, но, очевидно, одного желания мало. И наоборот. Порой (это гораздо реже) вашим собеседником оказывается человек весьма обычной, даже заурядной наружности, но в нем вы сразу распознаете натуру оригинальную, интересную своей внутренней сущностью.

Так и в искусстве. Чтобы стать оригинальным в музыкальном творчестве, вовсе не обязательно обращаться к каким-то необычным, сверхновым выразительным средствам. Можно быть оригинальным, сочиняя в тональной манере, используя самые обычные оркестровые средства, опираясь на фольклорный материал, и быть при этом «впереди» самых ультрамодерных композиторов, не умеющих связать двух тактов без какого-нибудь штукарского приема.

Если молодой композитор способен сочинить свежую, выразительную мелодию и найти к ней свежую и выразительную гармонию, есть вероятность того, что он станет оригинальным художником. Невозможно, да и никому не нужно быть новым обязательно во всех элементах письма. В чем-то новые приемы должны сохранять связь с существующей формой музыкальной речи. Иначе композитор рискует остаться в полной изоляции от слушателя, а его язык окажется обедненным, абсолютно непонятным. Самостоятельность композиторского мышления — это хорошо. Но каждый музыкант должен помнить, что до него тоже кто-то сочинял музыку и после него еще будут жить и творить композиторы. Без преемственности нет развития человеческой культуры, науки искусства.

Изобретательность художника — великая вещь. Но изобретательность должна из чего-то рождаться, иметь какие-то корни. Очень хорошо, если композитор проявляет выдумку в гармоническом и интонационном строении пьесы, в ритмике, общей структуре, приемах изложения (это я особенно ценю). Любую музыкальную форму можно решить по-своему свежо, оригинально, в соответствии с духом времени. Но ни один настоящий мастер не станет в угоду оригинальности во что бы то ни стало приносить в жертву свою творческую индивидуальность, свою естественную интонацию, свой стиль.

Для меня всегда высшим образцом творческой самобытности и неисчерпаемости художественной фантазии был и остается Сергей Прокофьев. Что бы он ни писал, к какому бы жанру музыки ни прикасался, даже в массовой песне или марше он всегда был оригинален, изобретателен и вместе с тем сохранял прочные связи с традицией русской школы. Характерна и самобытна интонация у Грига, у Скрябина, у Шостаковича. Огромный вклад в развитие современной музыки внесли Дебюсси, Равель, Барток, Стравинский — великий реформатор симфонического оркестра.