Сжимая кулаки, Рамод настолько погрузился в свои мысли, что даже не обратил внимания на скрип двери. Просто ощутил, как на его плечи легли нежные руки, в пальцах которых была зажата маленькая карта памяти.

— Знаешь, я ведь так и не успела ее уничтожить… — прошептала Милнис, прижимаясь к нему со спины. Ее дыхание, такое горячее и сладкое, приятно касалось кожи, когда девушка прижалась щекой к его щеке. Как вдруг эти самые пальцы разжались, и карта памяти упала в его нагрудный карман. — Ой, кажется, уронила. Какая досада, теперь компромат на меня снова в твоих руках, и я вынуждена продолжать поддаваться на твой шантаж!

— Что? — непонимающе прошептал ректор.

— Не спрашивай, — неожиданно звонко рассмеялась Милнис, скользнув руками по его крепкой груди. — Ты, наверное, прав. Не знаю, можно ли назвать это любовью… а если и можно, то какой-то особой, извращенной. Впрочем, думаю, на какую-нибудь другую любовь — скажем, большую и чистую, — девушка вроде меня уже в принципе неспособна. Хотя не думаю, что это столь важно, так ведь? — прошептала Милнис в миллиметре от его губ и, все так же обвивая шею ректора руками, опустилась на его колени. — Просто давай не останавливаться.

Конец