На бревенчатой стене виднелась отчетливая надпись, начертанная снегом и льдом, гласившая:

«БЕГИТЕ, ДЕТИ, БЕГИТЕ!»

Старик Тибериан, даже погибая в муках, успел отдать последний приказ, всем своим умирающим нутром почувствовав, что в этой битве его людям не победить. Испуская последний вздох, он думал не о себе. Он думал о своих детях.

Вдали послышался отчетливый треск вновь сработавшего имперского метателя, к поселению с гудением помчался ком, сплетенный из сцепившихся костяных пауков, спешащих присоединиться к смертельной жатве. На темной морозной воде с легким потрескиванием нарастал тонкий ледок – больше некому было его ломать и отгонять прочь.

«БЕГИТЕ, ДЕТИ, БЕГИТЕ!»

И люди побежали, заспешили к домам, призывно заорали, клича остальных и разнося весть о гибели боевого мага Тибериана.

Где-то среди домов ворочался и крутился второй Пожиратель, уже успевший поживиться, оставляющий за собой кровавый след из еще дымящейся на морозе крови. Рухнувшие недалеко от него костяные пауки с пронзительными воплями торопливо разбегались в стороны в поисках живой дичи. Одна из уродливых костяных тварей на свою беду пробежала слишком близко от мясного кома и мгновенно оказалась раздавлена, превратившись в месиво, медленно утопающее в боку Пожирателя.

Все так же неподвижно стоя на берегу, кутающийся в белый плащ Тарис Некромант весело и заливисто хохотал, наблюдая за агонией островного поселения. За все время атаки он не сошел с места, не сделал ни единого шага, не вступил в бой самолично и не отправил на приступ силы шурдов. Не понадобилось. Островное поселение пало и сейчас захлебывалось в ужасе и панике.

Отсмеявшись, он вытер с подбородка потеки темной слизи, задрал голову к неприветливому небу и тихо прошептал:

- Один малыш погиб… что ж, слепим нового. А еще один вот-вот вылупится… веселое яичко прыг-скок, прыг-скок, веселое яичко топ-топ, хруп-хруп, веселое яичко с мясной скорлупой прыг-скок, прыг-скок…

Замерший рядом старый шурд сжался в комок и старался быть как можно более незаметным, старательно показывая изуродованным от рождения лицом крайнюю почтительность и благоговение пред весело напевающим Отцом Тарисом. И тщательно старался спрятать немыслимо крамольную мысль, что великий Тарис, породивший их бог, оказался абсолютно безумным мертвецом…

Еще одно чувство старейшина прятать не стал – обуревавший его восторг. Поселение людишек бесславно пало. Крепкий орешек, так долго сопротивляющийся их зубам, наконец-то расколот, осталось только съесть вкусное ядрышко. И это всецело было заслугой Тариса Некроманта.

- Они побегут, – резко прекратив напевать, прорычал принц Тарис. – Они всегда бегут… Догнать и убить!

- Слушаюсь, повелитель, – согнулся старейшина в низком поклоне и заспешил прочь, спеша отдать приказ.

- Вкусное яичко прыг-скок, мягких людишек хруп-шмяк, – вновь тихонько затянул Тарис, почерневшим пальцем подзывая к себе парочку шурдов, оказавшихся в поле его зрения.

Едва темные гоблины оказались рядом, Тарис растянул губы в страшной ухмылке и велел:

- На колени, дети мои, на колени…