К раме норы в разных местах крепились пять более объемных камер сдерживания – настоящие внутренности всего устройства. Они генерировали особые поля сдерживания, принцип действия которых объяснялся сложными научными теориями. МакБрэйн даже и не пытался постичь его, потому что во всей Сфере Людей этот принцип был доступен для понимания от силы десятку человек. Он только знал, что поля сдерживания – это самое главное в норе, на чем она, собственно говоря, и держится.

С момента изобретения этого непостижимого для простых смертных устройства всего было построено и введено в эксплуатацию более тысячи нор. Примерно сто из них не активировались по не до конца выясненным причинам. Включение нескольких десятков закончилось трагедиями. Только в последнее столетие, ознаменовавшееся постоянным расширением Сферы Людей, в связанных с норами трагедиях погибла дюжина кораблей класса «Титан».

Это была рискованная профессия.

МакБрэйн утешал себя мыслью, что, если когда-нибудь в работе камер сдерживания сооружаемой ими конструкции произойдет сбой, он об этом не узнает. И он, и вся его команда распадутся на атомы, прежде чем поймут, что что-то пошло не так.

– Босс?

– Ну?

– Простите, босс, я и забыл, что настало время вашего послеполуденного сна, – съязвил Клинток.

– Умник хренов.

Клинток улыбнулся.

– Я сказал, что мы готовы к первому переходу. – Он посмотрел на контрольный экран. – Еще один повержен во прах, да, Натан?

– Да уж. Мы живем, чтобы создать еще один день.

На экране отображалось круглое сооружение – пустая конструкция, через которую просвечивали звезды. Но при включении область внутри рамы покроется тьмой, и любой, кто нырнет в нее, одним махом оставит позади множество световых лет.

– Сообщили, кто пройдет первым?

– Еще нет, – ответил Клинток. – Полагаю, как обычно, корабль морпехов.

– Почему бы и нет, – согласился МакБрэйн. – В конце концов, они тут, чтобы брать риск на себя.

– Да и платят им до хрена поболе, чем нам.

– Все трясешься над своими кредитами?

– Конечно. Я же не хочу оказаться в твоем возрасте в самой глубокой заднице пустоты, босс. – Клинток усмехнулся. – Только без обид.

– Все в порядке.

МакБрэйн встал, вздыхая и разминая щелкнувшие в суставах колени. Весь мостик осветило голубоватое сияние предупреждающих огней. Другие члены экипажа невольно сели прямее, отставили кружки с напитками и внимательно вгляделись в свои мониторы и экраны.

Перед панелью управления МакБрэйна прямо с потолка развернулся голографический экран. Широкие обзорные окна по бокам мостика потемнели.

– Это еще что? – спросил МакБрэйн.

– Какой-то корабль вышел из ускорения неподалеку, – ответила офицер связи Эллис – высокая женщина с грубоватым голосом, ответственный и надежный член экипажа.

МакБрэйн сел и откинулся на спинку кресла. Клинток отключил перезвон предупреждающих сигналов, и на мостике воцарилась тишина. На голографическом экране отобразилась схематическая карта окружающего их пространства. Сначала крупным планом «Гагарин», нора и технические корабли, затем пространство быстро съежилось, и «Гагарин» превратился в слабо мерцающую зеленую точку в центре экрана.