— А ты, значит, через две недели уезжаешь в университет? — спросил мистер Гаррисон. — Мы с Эмили будем по тебе скучать. Хотя вместо тебя в Грингейбле станет жить миссис Линд. Как подумаешь — незаменимых на этом свете, видно, нет.

Ироничный тон, которым мистер Гаррисон произнес эти внешне невинные слова, просто невозможно передать на бумаге. Несмотря на то что его жена подружилась с миссис Линд, его собственное отношение к этой достойной особе, даже при новом режиме, можно было в лучшем случае назвать вооруженным нейтралитетом.

— Да, уезжаю, — кивнула Энн. — Я радуюсь этому и одновременно горюю.

— Ты, верно, соберешь все медали и призы, которые у них там есть?

— Попробую получить хоть один… или два, — призналась Энн, — но сейчас для меня это уже не так важно, как два года назад. Я еду в университет главным образом для того, чтобы узнать, как лучше прожить жизнь и принести при этом максимум пользы. Хочу научиться понимать себя и людей, помогать им.

Мистер Гаррисон одобрительно хмыкнул:

— Вот и правильно. Для этого и существует высшее образование — а не для того, чтобы печь разных там бакалавров, напичканных знаниями и гонором под завязку, так что ни для чего другого уже не остается места. Ты права, Энн. Тебе, я думаю, университет не повредит.

После чая Диана и Энн поехали в Приют Радушного Эха, забрав с собой все трофеи своих набегов на собственные и соседские клумбы. В каменном домике царило страшное волнение. Шарлотта Четвертая носилась взад и вперед с такой энергией и скоростью, что в глазах просто рябило от ее голубых бантов.

— Как хорошо, что вы пришли! — с восторгом приветствовала она девушек. — Столько дел, столько дел… глазурь на торте почему-то не застывает… и серебро надо перетереть еще раз… этот огромный сундук все еще не упакован, а курятина для салата до сих пор бегает по двору и кукарекает. На мисс Лаванду ни в чем нельзя положиться. Я уж не знаю, как обрадовалась, когда полчаса назад пришел мистер Ирвинг и повел ее гулять в лес. Любовь, конечно, замечательная вещь, но если ее подмешать в тесто и жаркое, только все перепортишь. Как хотите, мисс Ширли, но я так считаю…

Энн и Диана с таким прилежанием взялись за несделанные дела, что к десяти часам вечера даже Шарлотта Четвертая перестала нервничать. Она заплела волосы в огромное количество косичек и, с трудом поднявшись к себе, рухнула в постель.

— Я, наверное, даже ни на минуточку не засну, мисс Ширли, все буду думать: а вдруг в последнюю минуту, что-нибудь случится — сливки не собьются… или мистера Ирвинга разобьет паралич…

— А что, разве у него часто бывает паралич? — с улыбкой спросила Диана, которая находила Шарлотту Четвертую усладой если не для глаз, то для ушей.

— Паралич часто не бывает, — с достоинством возразила Шарлотта Четвертая. — Живет человек, живет, и — бац! — паралич. Это с кем хочешь может случиться. А мистер Ирвинг похож на моего дядю, которого хватил удар за столом во время обеда. Но, может, все и обойдется. В этом мире нам остается только надеяться на лучшее и готовиться к худшему, а там — что Бог пошлет.