«Когда буду ведьмой в остроконечной шляпе и на помеле, — думала она, работая мешалкой, — только махну рукой, и получится масло, не хуже этого. И любые мелкие рыжие черти, которые только подумают взять нашу скотину, будут…»

Раздался всплеск позади нее, там, где она выстроила в ряд все шесть ведер, чтобы было удобнее брать.

Одно из них теперь было наполнено водой, которая все еще хлюпала туда-сюда.

Она продолжала сбивать, как ни в чем не бывало, но, прервавшись через некоторое время, сходила к мешку с мукой. Она взяла оттуда горсточку, рассыпала ее по порогу и возвратилась к сбиванию.

Несколько минут спустя позади нее раздался другой хлюпающий звук. Когда она обернулась, да, второе ведро тоже было наполнено. И в муке на каменном пороге было только две цепочки следов — одна наружу, другая — обратно в маслодельню.

У Тиффани не хватало сил поднять тяжелое деревянное ведро, когда оно было наполнено.

«Так, — подумала она. — Они настолько же сильные, насколько и быстрые. И меня это нисколько не беспокоит».

Она присмотрелась к большим деревянным балкам, перекрывавшим комнату, — просыпалось немного пыли, как будто там что-то быстро промчалось.

«Думаю, что должна положить этому конец прямо сейчас, — решила Тиффани. — С другой стороны, не будет никакого вреда, если я подожду, пока все ведра не наполнятся».

— А потом я должна буду наложить дров в корзину на кухне, — сказала она громко.

Можно было попытаться.

Она возвратилась к сбиванию и даже не потрудилась обернуться, когда услышала еще четыре хлюпа за спиной. И она не оглянулась, когда услышала легкое вуш-вушш и грохот загружаемой корзины. Она повернулась только тогда, когда шум прекратился.

Корзина была полна до потолка, в ведрах плескалась вода. Рассыпанная мука была истоптана массой следов.

Она прекратила озираться. У нее было чувство, что за ней наблюдали чьи-то глаза, много глаз.

— Э… спасибо, — сказала она. Нет, это было неправильно. Она волновалась. Она бросила мешалку для масла и встала, пытаясь выглядеть настолько жестокой, насколько было возможно.

— И что там по поводу нашей овцы? — сказала она. — Я не поверю, что вы действительно сожалеете, пока не увижу, что овца вернулась!

Из загона послышалось блеяние. Она выбежала в сад и посмотрела за изгородь.

Баран возвращался задом наперед на большой скорости. Он пролетел остаток пути до изгороди и рухнул, потому что человечки отпустили его. Один из рыжеволосых появился на мгновение на бараньей голове. Он злобно плюнул на рог, потер его клетчатым килтом и исчез, как размытое пятно.

Тиффани в задумчивости пошла назад к маслодельне.

О, когда она возвратилась, масло было сбито. Не только сбито, но и разложено на дюжину ласкавших взгляд сочных золотых брусков на мраморной доске. И на каждом даже лежало по веточке петрушки.

«Они домовые?» — задалась вопросом девочка. Согласно «Волшебным преданиям» домовые бродили вокруг дома, делая хозяйственные работы в обмен на блюдце молока. Но на картинке они были радостными маленькими существами в длинных острых капюшонах. Рыжеволосые человечки выглядели так, как будто молока никогда в жизни не пробовали, но можно было попытаться.