Ева вдруг замахала руками:

— Да ну ее к шутам... Надоела она мне, не хочу про нее больше ни думать, ни слышать! А замуж за тебя пойду, да… потому что люблю. Очень-очень тебя люблю! Ты прав, любовь чего-то да стоит. Точнее, она многого стоит, она дороже всего. Мне кажется, я на самом деле никогда не прекращала тебя любить… Вот так.

С этими словами она полезла руками за шею, сняла золотую цепочку, а на ней… кольцо! То самое, которое он не так давно засунул в крем и оставил на ее кухне – с квадратным сапфиром, сделанное на заказ для самой дорогой и любимой женщины. И как он его раньше не заметил на ее груди? Прятала под платьем?

Только лишь это, один единственный факт, что она всё время хранила при себе кольцо, показал Араму — Ева о нем думала, его предложение много для нее значило. Получается, сегодняшнее согласие — это всерьез. Каждое сказанное слово — правда, Ева действительно его любит.

— Я тоже не переставал тебя любить все эти годы… — прохрипел он, взял ее правую руку, поцеловал пальцы, а потом снова сжал в объятиях.

Замер, не веря в то, что только что произошло. Прокучивал в памяти сказанное ею. Вот так просто взяла и призналась в том, что уже и не мечтал от нее услышать. Душа Арама запела сольную арию.

— А еще я на тебя очень зла… — вдруг проворчала ему в грудь новоиспеченная невеста.

Арам отстранился, уставился в любимое лицо с немым вопросом.

Ева действительно выглядела очень возмущенной:

— За восемь лет ты так и не научился предохраняться, Барсегян! Я удивлена, как у тебя до сих пор не сидит семеро по лавкам. Я беременна…

Арам опешил, думал, челюсть отпадет до самого пола. Всмотрелся в ее лицо, гадая, не шутит ли. А когда понял, что не шутит, расцвел улыбкой.

— Я счастлив… — сказал, снова ее обнимая.

— Вот и ладно, — снова врезался в уши голос отца, — устроим свадьбу. Ма-а-аленькую, гостей на триста-четыреста…

А потом в коридоре больницы начался совершеннейший хаос.

Первой, вопреки ожиданиям, приехала бабушка Снежана, хотя, по словам отца, ей звонили последней. Ведьмой прилетела на своем черном бумере. Запричитала, заохала, затребовала врача и профессионально поставленным голосом за минуту привела верзилу в белом халате в бледный вид.

Затем приехала мама и долго ругалась. Сначала на Арама — за то, что тот такой безответственный и не побеспокоился, что в школьном заборе может быть дыра, через которую сбегают дети. Потом отчитывала Еву — за то, что недостаточно хорошо объяснила дочери, что по дорогам бегать нельзя. Досталось и отцу — за то, что не сказал, что в курсе проделок Нади.

Тут-то отец и перевел тему с происшествия на то, что Арам с Евой поженятся. Все вместе дружно поздравляли молодых с тем, что наконец прекратили дурить и решили создать семью. Очень уж старшие этого ждали, как оказалось.

Правда, поздравляли недолго.

Снежана с Кариной как-то незаметно объединились, вспомнив о Наде, и принялись с новыми силами распекать родню. Ругались до тех пор, пока на их возмущенные вопли не явился заведующий отделением и не потребовал, чтобы они ушли.

Надю разрешили ждать только Араму и Еве. Они вдвоем уселись на диван в коридоре, крепко обнялись. Так и просидели несколько часов, ожидая, когда можно будет забрать дочь.