Иней на поверхности бутылки растаял под пальцами, по бутылке текли капли воды. Он налил водку в стакан, от холода она была вязкой, после первого же глотка во рту разлился согревающий сладкий вкус. Аромат вызвал смутные детские воспоминания того момента, когда он впервые узнал о существовании «алкоголя», — врач тогда дезинфицировал руку перед прививкой.
Кидо негромко включил концертный альбом джазового квинтета V.S.O.P. и, слушая сыгранное на бис попурри из двух композиций Stella by Starlight и On Green Dolphin Street, допил первый стакан. Исключительно чувственный звук тенор-саксофона Уэйна Шортера казался протяжным и пронзительным.
Прослушав попурри три раза, Кидо выключил запись. Ему было достаточно, теперь он чувствовал, как его внутренний и внешний миры каждый по отдельности обретают спокойствие.
Он очень любил ту черту, за которой начинаешь ощущать опьянение от водки. Он погружался вниз по прямой, направляясь в бездну опьянения, будто был фридайвером, который ныряет без кислородного баллона. На его пути не было препятствий, слова не могли уже догнать, а вкус напоминал блики света на далекой поверхности воды, когда он оглядывался назад.
Выпив два стакана подряд, Кидо наконец полностью отключился от повседневных забот и добрался до одиночества в глубине. Словно брошенная кукла, непроизвольным движением он откинулся на спинку кресла. Некоторое время он сидел неподвижно, склонив голову набок.
— Как же я счастлив…
Он подумал, что еще недавно, когда лежал рядом с сыном в темной детской, сжимая его руку, вдруг остро ощутил, как он счастлив. Про себя он пробормотал: «Я являюсь отцом этого ребенка». И не только слова «отец» и «ребенок», но и соединяющие их во фразу остальные слова приводили его в восторг. Это было настолько сильное чувство… Кидо подумал, что может даже потерять себя в нем. В то же время он заподозрил: то, что обычный момент кажется ему таким особенным, вероятно, скрывает за собой тревогу. Ему показалось, что когда-нибудь в будущем он, возможно, будет вспоминать эту ночь как счастливейший момент всей жизни…
Знакомство Кидо и Каори состоялось благодаря тому, что их представили друг другу общие друзья. Так они обычно всем рассказывали, хотя о деталях того, что это произошло в компании за выпивкой, они не распространялись. Атмосфера за столом была непринужденная: все смеялись, хлопали в ладоши, рассказывали непристойные шутки, и они буквально случайно узнали о существовании друг друга.
Каждый раз, вспоминая об их первой встрече, Кидо сожалел, что они не познакомились при других, более серьезных, подходящих для будущих супругов обстоятельствах. После Великого восточно-японского землетрясения в прошлом году, они больше не занимались сексом, и все это добавляло лишь горькую иронию к воспоминаниям.
По правде говоря, они никогда больше не возвращались в разговорах к теме своей первой встречи, продолжая повторять всем, кто спрашивал, что познакомились благодаря общим друзьям, — они уже и сами почти поверили в эту историю.
Каори была дочерью зубного врача. Эта обеспеченная семья уже несколько поколений жила в Йокогаме. Старший брат Каори не пошел по стопам отца-дантиста, а стал терапевтом, недавно занялся реновацией клиники отца и открыл в ней собственное отделение. Семья была консервативных устоев, но весьма щедрой: когда они с Каори покупали квартиру, ее родители помогли с первым взносом.