Непрядов не слышал, что говорили, - а говорили, разумеется, хорошо и трогательно. Он закрыл глаза, чтобы не видеть, как мичмана зашнуруют в койку.

За бортом раздался всплеск.

Когда Непрядов заставил себя посмотреть на то место, где минуту назад лежал Иван Порфирьевич, там уже ничего не было. Только чайки метались и жалобно вскрикивали.

28

Больше двух недель парусник шёл в океанской пустыне без единого ориентира, полагаясь на счисление и астрономическую обсервацию. Задули свежие западные ветры. От знойного дыхания Африки не осталось и следа. Посмурневшее небо и частые дожди напоминали о том, что уже осень.

И вот опять Балтика. Миновав Датские проливы, парусник вошёл в неё, подгоняемый попутным ветром. Только встреча эта была неласковой. Барометр падал, и надвигался шторм. Уже закипали белой пеной гребни волн, завывал в снастях крепкий ветер, но теперь даже глубокий циклон, стремившийся догнать корабль, казался родным, домашним.

Курсанты принялись укладывать морские парусиновые чемоданы, готовясь покинуть борт парусника. При входе в Ирбенский пролив их поджидал буксир, на котором предстояло следовать в Рижский морской порт. Егор Непрядов последний раз наведался в прокладочную и глянул на датчик лага. Оказалось, что пройдено более семи тысяч миль. Сам же поход представлялся нескончаемо долгой дорогой длиной в целую жизнь. Он не знал, сколько судьба отмеряла ему этих самых дорог, каждую из которых всегда придётся преодолевать как бы заново. Хотелось только все их пройти не хуже отца, не хуже его фронтового дружка дядьки Трофима и не хуже Ивана Порфирьевича.

29

После морской летней практики в старые шведские казармы курсанты не вернулись. Прямо из порта они строем прошествовали в новый жилой корпус, отстроенный в старой части города "загорелыми" стройбатовцами на улице Вальнют. По прибытии тотчас всех распределили по просторным светлым кубрикам. Здесь уже рядами стояли аккуратно заправленные койки, свежевыкрашенные в голубое тумбочки и табуретки.

На обживание ушло не более двух часов. Да и много ли на это расторопному курсанту времени надо: бушлат с бескозыркой - на вешалку, самое необходимое - в тумбочку, а всё остальное, числившееся по аттестату в ротную баталерку.

После обеда всех желающих отпустили в город. Как условились ещё накануне, дружки втроём отправились к Вике. Своим неожиданным появлением Колбенев полагал сделать ей приятный сюрприз.

Дружки шагали по улицам вразвалочку, слегка сутулясь, с горделивым сознанием пройденных семи тысяч миль и с ощущением на правом рукаве двух золотых "галочек". Перед самым увольнением Свиридов зачитал приказ о переводе курсантов их роты на очередной курс.

- Как-то не совсем верится, что мы уже в Риге, - говорил Вадим, слегка волнуясь и восторженно глядя по сторонам. - Помните? Ещё там, в море... Сколько раз в мыслях мы проходили этот путь - вот так, втроём... Эта улица, дома, булыжная мостовая - всё казалось в отдалении каким-то необыкновенным, а сейчас всё просто и привычно, будто ещё вчера здесь были.

- Ты насчёт билетов на Викин концерт не забудь подсуетиться, деловито напомнил Кузьма, - партер, первый ряд, посредине.