- Могу экспромтом выдать несколько эссе о культурной жизни города: последние театральные сплетни, анекдоты с вернисажей, как говаривают французы, эт цэтэра, эт цэтэра...

- И это всё, на что способен твой пылкий ум? - подковырнул Вадим. Рассказывай анекдоты кому-нибудь в гальюне.

- Фи, милорд! Как это пошло.

- Зато в твоем вкусе.

- А как у нас, маэстро, с юмором?..

- Нормально. А вообще, на серьёзные темы полагается иронизировать в меру.

Свесив голову набок и выпятив нижнюю губу, Чижевский скорчил на лице удивлённую мину: "У-у, ти, какой строгий, дурашка..."

Вадим и бровью не повёл.

- Кстати, - продолжал Эдик, изменив тон и приняв серьёзный вид, неплохо было бы поговорить и на атеистическую тему, что-нибудь вроде тлетворного влияния церкви на молодёжь в лице отдельных её незрелых элементов...

- Давай, - согласился Вадим. - Идея наказуема, пишем её за тобой.

- Не за мной, а за Непрядовым, - поправил Эдик. - Ему более с руки, у него дед поп.

- А при чём здесь его дед? - воспротивился Колбенев. - Раз предложил тему, сам её и готовь - к следующей среде.

- Мило-орд, - Чижевский снова изобразил крайнее удивление. - Вы явно заблуждаетесь. Человек целых десять дней вращался в душной, чуждой нашему обществу среде, впитывал её всеми фибрами своей незрелой души, а вам наплевать. Пускай выскажет свои убеждения на сей счёт.

- Я нисколько не сомневаюсь в его убеждениях, - холодно возразил Колбенев. - Могу успокоить тебя, что верующим он за десять дней не стал. У него там были совершенно иные интересы. И радуйся, а то бы кое-кому Лерочки не видать, как собственных ушей.

Задетый за живое, Чижевский густо покраснел, но сдержался, пропустив обидные слова как бы мимо ушей.

- Как знать, как знать, - произнёс он с деланной улыбкой. - Таких, как Непрядов, раньше называли поповичами, - и, глубокомысленно сморщив лоб, как бы припоминая, пояснил: - Где-то читал, что ещё Екатерина Вторая называла поповичей самым подлым и низким людом. - Спохватившись, что перебрал, поспешил уточнить: - Нет, нет, я эту реплику государыни-матушки на счёт Непрядова не отношу, а так, вообще...

Вадим встал со стула и повернулся к Чижевскому, стоявшему у него за спиной.

- Послушай ты, милорд, - произнёс с возмущением. - Это же подло говорить такое о своём товарище, да ещё за глаза.

Сознавая своё превосходство в силе, Эдик небрежно похлопал Вадима по плечу - "успокойся, дурашка..."

- Самая настоящая подлость, - повторил Вадим, отталкивая его руку.

- Тэ-экс, гардемарин Колбенев, - прищуриваясь, язвил Эдик. - В былые времена подобное оскорбление смывали кровью.

- Вот именно, таких, как ты, всегда вели к барьеру.

- Дуэль?! - с восторженным оживлением произнёс Эдик. - Превосходно. Я принимаю вызов, - пощёлкал пальцами, небрежно глядя на пухлого, медлительного Вадима. - Пистолеты и шпаги отменяются, их у нас попросту нет.

- Что ж, гардемарин Чижевский, - так же с небрежением, немного успокоившись, подхватил Вадим, - остаются кухонные мясорубки, если вы так желаете крови.

- Или ринг, - уточнил Чижевский. - По всем правилам, три раунда. Только вместо рефери будут секунданты. На поединок являться при палаше и в белых перчатках. Ничего не поделаешь - этикет.