Некоторым матросам, в знак чрезвычайного поощрения, разрешалось иногда прильнуть глазом к окуляру. Егор глядел на своих ребят и диву давался, какими неузнаваемо одухотворёнными в эти мгновенья становились их лица. Неизбывная тоска и грусть начисто стирались приливом восторга и радости от свидания с плавучим островком родины. Бездна сокровенных чувств и переживаний делала ребят счастливейшими людьми, и тогда, быть может, у самых усталых из них неизменно появлялось второе дыхание, а корабль приобретал дополнительный запас прочности. Самому же Егору яснее ясного становился смысл той самой "сверхзадачи", ради которой они долгие месяцы несли свою вахту на глубине. Мелочной и ничтожной казалась теперь его стычка с Чижевским, он теперь и думать о ней забыл, с головой занятый своими старпомовскими делами и заботами.

Корабли надводной армады упорно патрулировали один и тот же квадрат, простиравшийся на несколько десятков морских миль. Здесь находился оживлённый перекрёсток морских путей из разных континентов. На штурманском планшете у Савелия Тынова чётко был обозначен каждый корабль, державшийся в ордере. Лодка же находилась чуть в стороне, жадно впитывая гидрофонами шумы чужих винтов. По тому, как спокойно позванивали в наушниках посылки чужих гидролокаторов, акустики ничуть не сомневались, что лодка оставалась необнаруженной. Это давало подводникам ощутимые преимущества. Во всяком случае Крапивин, неотлучно находившийся в центральном, пока что считал себя хозяином положения.

Ещё накануне, удачно нащупав слой скачка, лодка поднырнула под него и сразу стала недосягаемой для ультразвуковых пальцев корабельных гидролокаторов. Егор вспомнил, что Христофор Петрович в таких случаях неизменно говаривал: "Главное для подводника, это бестолку не высовываться, и тогда, как хитрая Несси, доживёшь до глубоких седин... - впрочем, тут же добавлял: - Но уж коль пробил твой золотой час, в атаку выходи с неустрашимостью нарвала".

День уже был на исходе и близились южные сумерки, когда два самых крайних в ордере фрегата повели себя как-то странно. Оторвавшись от основного "стада", они резко уклонились в сторону лодки. Но та держалась на прежней глубине и к тому же вполне надёжно была прикрыта слоем скачка.

- Вот суки! Неужели какую-то новую сверхпробивную аппаратуру сварганили? - предположил штурман; в сердцах он даже замахнулся на планшет, как бы собираясь прихлопнуть помеченные на нём фрегаты ладонью.

- Спокойно, Савелий Мироныч, - урезонил его Непрядов. - Не надо так обзывать вероятного противника, тем более, что он всё равно вас не слышит.

- Так и не обидится, - отвечал старший лейтенант. - А может, им просто икнётся, а то и боком выйдет - у меня жёлтый глаз.

- Шум винтов по пеленгу тридцать пять! - вдруг доложил акустик, для большей убедительности выглянув из рубки.

- Классифицировать цель! - распорядился командир.

Немного поиграв маховиками настройки шумопеленгатора, акустик сообщил, что по характеру и тональности шумов приближается транспорт.

Прошло некоторое время, пока штурман вычертил замысловатые глиссады курсировавших кораблей.