- Так и сделаем, Исидор Кондратьевич, - пообещал Егор, благодарно зажмурившись, как бы в знак своего особого расположения к боцману.

Отворив дверь, Непрядов шагнул через порог и, удивлённый, остановился. В небольшой, чисто прибранной и обставленной простенькой мебелью комнате за накрытым столом сидели, как ни в чём не бывало, Вадим Колбенев и Кузя со своей Региной Яновной. Тотчас все они зашумели и захохотали, угощая своей выдумкой.

- Не ожидал? - с довольным видом вопросил Обрезков, как только всплеск восторга и радости поутих.

- Нет слов, ребятишки! - только и мог сказать Егор, стягивая с себя шинель и вешая её в простенке за печкой на вешалку. Он по старой памяти запросто расцеловался с Региной, которая помогала ему раздеться. Потом деловито оглядел комнату. Всё прибрано, со вкусом расставлено по своим местам и овеяно теплом домашнего уюта. Именно таким он и видел в мечтах свой первый семейный очаг. У стенки добротная деревянная кровать, заправленная новеньким ватным одеялом, на окошке вышитые затейливым латышским орнаментом занавески, под ногами пёстрый половичок, создававший, по здешним понятиям, иллюзию полного семейного благополучия.

- То-то, - самодовольно напыжился Кузьма, уловив на лице Непрядова растроганное выражение. - Не имей двухсот рублей, а имей двух корешей. Это мы всё запросто.

- Не хвастай, - осадил его Вадим. - Это уж надо Регину Яновну благодарить. Она здесь во всём первая скрипка.

- Не игнорируй, замполит, - Кузя погрозил кулаком. - А кто печку побелил, кто целых три кошёлки угля приволок! Ты, что ли?

- От скромности этот бывший юноша никогда не умрёт, - Колбенев поморщился, отмахиваясь от расхваставшегося дружка.

- Эх, братишки, да что бы я тут без вас, - с душевностью признался Егор, подсаживаясь к столу. - Чем, отцы, будете угощать?

Распоряжавшаяся за хозяйку Регина Яновна сдернула со стола салфетку, под которой оказался подрумяненный пирог. Она ловко разрезала его ножом и положила всем на тарелки по большому куску.

- А теперь, корешочки, - Кузьма энергично потёр ладонями, изображая на хитроватом лице верх блаженства, - по такому случаю не грех и причаститься под "кровавую Маргариту", - достав откуда-то из под кровати заранее припасённую бутылку, он плеснул в стаканы спирт, а потом из вскрытой консервной банки добавил томатного сока. При этом ехидно покосился на Вадима:

- Товарищ замполит, вы не возражаете?

Колбенев неопределённо качнул головой, что могло означать: "разве что по такому поводу..."

И снова меж дружками-приятелями потекла задушевная беседа на излюбленную тему. Вспомнили курсантские годы, перебрали в памяти старых знакомых. Егор с Вадимом так увлеклись разговором, что не заметили, как Обрезков начал хмелеть. Регина пыталась отобрать у него стакан, но он сердито оттолкнул её руку. Вскочив из-за стола, Регина выбежала за дверь.

- Кузьма! - Колбенев хлобыстнул по столу ладонью. - Ты что себе позволяешь?!

- Не надо меня воспитывать, - огрызнулся он. - Я сам, если хочешь, кого угодно перевоспитаю.

Непрядов вырвал у Кузьмы бутылку и приказал: