Кейн кивнул и посмотрел на часы.

— Тогда поехали. Меня они не впустят, но я, по крайней мере, прослежу, чтобы вы вошли туда и вышли целой и невредимой.

Фейт не возражала. Но когда они подъехали к приюту, который оказался приятным на вид старым домом в тихом пригороде, она подумала, что ее визит может затянуться, и усомнилась, что Кейну хватит терпения сидеть и ждать ее.

— Вы говорили, что хотите побеседовать с Ричардсоном о полицейском рапорте, — напомнила она ему. — Почему бы вам не съездить к нему, пока я буду здесь? Если мы разделимся, то быстрее сможем узнать что-нибудь полезное.

Фейт понимала, что Кейн и сам это знает, но боялась, что он не захочет оставлять ее в приюте.

Кейн написал на листке номер своего сотового телефона и протянул Фейт.

— Если я не вернусь до вашего ухода, позвоните.

Фейт кивнула. Выйдя из машины, она направилась к парадной двери и позвонила, обратив внимание на помещенную у входа видеокамеру.

Дверь открыла высокая, очень худая женщина лет тридцати пяти, с темными волосами, уже начинающими седеть. Окинув посетительницу внимательным взглядом, она заговорила, и Фейт узнала голос, который слышала по телефону.

— Вот и вы, Фейт. Рада вас видеть.

Фейт вошла в дом, думая о том, какие вопросы ей задать этой женщине и другим обитательницам приюта, помимо стереотипного: «Не знаете ли вы, кто я?»

В доме было тихо, даже для воскресенья. Откуда-то сверху доносились детские голоса и смех, а также звуки фортепиано, на котором кто-то неуверенно играл, то и дело сбиваясь.

— Давайте побеседуем в моем кабинете, прежде чем вы повидаете остальных, — предложила Карен, очевидно, все еще оберегая покой обитателей приюта. Фейт согласилась, и они прошли в маленькую захламленную каморку без окон, вероятно, ранее служившую кладовой. Здание приюта носило признаки недавнего ремонта, но деньги явно расходовались на самое необходимое, куда, видимо, не включался комфорт директора.

— Я думала о том, что вы мне сказали, — заговорила Фейт, когда Карен села за письменный стол, — и если вам нужно, чтобы кто-то подтвердил мои слова о потере памяти, то мой врач сможет это сделать.

Карие глаза Карен смягчились.

— В этом нет надобности. Я вам верю. Кроме того, я знаю вас больше года, Фейт, и убеждена, что вы никогда не причините вреда приюту или женщинам и детям, которые нашли в нем второй дом.

— Как я… здесь оказалась? — Фейт знала, что должна об этом спросить, хотя не была уверена, что хочет слышать ответ.

— Так же, как и все остальные. — Карен печально улыбнулась. — В вашем случае причиной стал бывший муж.

Фейт судорожно сглотнула, ощутив знакомую дрожь. Тем не менее эти слова не пробудили никаких воспоминаний.

— Вы знаете его имя? Что произошло между нами?

Карен покачала головой:

— Такие вопросы мы здесь не задаем. А вы никогда об этом не рассказывали — только упомянули, что развелись с ним и что он работал где-то на Западном побережье.

— Я пришла сюда, потому что боялась его?

— По-моему, вы обратились к нам, так как ваш врач считал, что вам необходимо найти какое-нибудь место в Атланте, где бы вы чувствовали себя в безопасности. Это относится ко всем женщинам, подвергавшимся жестокому обращению, — им нужно безопасное место. К тому же всегда полезно проводить время с людьми, которые понимают, через что вы прошли.