Уже близился вечер, когда они направились в квартиру Кейна.

— Так как мы не добыли в больнице никаких полезных сведений, — задумчиво сказал Бишоп, — у нас достаточно причин не откладывать на потом беседу с Фейт. Амнезия у нее или нет, но она сможет назвать нам фамилию адвоката.

— Похоже, ты сомневаешься в том, что у нее амнезия, — заметил Кейн.

— Просто я думаю, что это очень удобная болезнь.

— Удобная для кого? Фейт могла бы ответить мне на много вопросов, но теперь…

— Давай поговорим с ней, прежде чем исключать ее из списка источников информации.

— А в понедельник мы сможем побеседовать с остальными сотрудниками больницы, — сказал Кейн, — и узнаем, смогут ли они добавить что-нибудь полезное. У меня скверное предчувствие, что мы снова не услышим ничего, кроме благоприятного впечатления о Дайне.

— Возможно, твое предчувствие объясняется пустым желудком, — прозаически заметил Бишоп. — Мы ведь ничего не ели с самого утра. А у тебя в квартире наверняка нет ни крошки съестного.

Кейн улыбнулся, понимая, что приятель хочет его отвлечь от мрачных мыслей. Они купили еду в китайском магазине и к семи часам уже закончили трапезу. Когда в дверь позвонили, Кейн решил, что это посыльный из бакалейной лавки, где он сделал заказ, но, открыв дверь, увидел перед собой молодую женщину. В ней было чуть более пяти футов роста, и она была настолько худа, что вряд ли весила более ста фунтов, но это нисколько ее не портило. Блестящие рыжие волосы с золотистым отливом, матово-бледная кожа, гладкая, как благородный фарфор, алые полные губы, прямой нос и большие зеленые глаза, притягивающие и манящие в свою глубину.

Справившись с первым впечатлением, он заметил, что девушка испугана, и мягко осведомился: — Я могу вам чем-нибудь помочь?

Ее лицо отражало целую серию эмоций — разочарование, недоумение, боль, беспомощность… Она шагнула назад.

— Нет-нет… Думаю, я ошиблась квартирой. Извините за беспокойство…

Прежде чем она успела повернуться, Кейн схватил ее за руку, показавшуюся ему хрупкой, как стекло.

— Подождите. Вы… у вас есть какие-то сведения о Дайне?

Она нерешительно посмотрела на него.

— Нет… Не думаю…

Кейн не отпускал ее. В голове у него внезапно мелькнуло воспоминание о неподвижной фигуре на больничной койке, на которую он смотрел, стоя в дверях. Ее худое, застывшее, белое как мел лицо походило на маску. Только монитор, фиксирующий удары сердца, свидетельствовал, что это живое существо…

Было почти невозможно узнать лежащую в коме подругу Дайны в этой девушке, на лице которой запечатлелась целая гамма бурных, хаотичных эмоций. Однако Кейн был уверен, что не ошибся.

— Вы Фейт, не так ли? Подруга Дайны?

Девушка не сводила пытливого взгляда с его лица, но, по-видимому, не обнаружила там того, что искала.

— Да, я Фейт, — отозвалась она с еле слышным вздохом.

Он явно не знал ее.

Значит, они не были любовниками, и ее сны не являлись воспоминаниями об их связи.

Эти мысли вихрем пронеслись в голове Фейт, когда Кейн Макгрегор проводил ее в свою квартиру. Что же все это значит?

Фейт понимала, что, взяв ее за руку, он ощутил, как она дрожит, и опасалась, что ее чувства выдают пылающие щеки. Его голос, лицо, прикосновение — все было до боли знакомым. Фейт боялась, что, если она отвернется от этого пятнышка света в океане окружающей ее темноты, это убьет ее.