Седых прекратил тикать глазами и почесал подбородок:

— Да… Начнет.

— И потом. Извини, но это ваши разборки, и я в них влезать не собираюсь. У меня своих хватает. Могу дать телефон Бойкова, звони сам.

Светочка не исключала, что ее проверка на «засланность» продолжается. Про кокаин и «лендкрузер» знают многие, ничего принципиально нового Седых не сообщил. Хотя он не похож на «оборотня».

— Пойдем, — она поднялась со скамейки, — пока скандал не перерастет в массовые беспорядки.

Совещание происходило при закрытых дверях. Потому что в замке сломалась собачка, и открыть его можно было только снаружи. Хозяин кабинета Борис Дмитриевич Царев по телефону вызвал слесаря, чтобы не вылезать через окно со второго этажа по пожарной лестнице. С его радикулитом и остеохондрозом сие чревато. Да и лестница старая, не выдержит еще.

Вторым угодившим в замочный капкан оказался старший оперуполномоченный Бойков, зашедший доложить вести с боевых полей. Он был так эмоционален, что не рассчитал с силой и при закрывании двери повредил собачку. Но мудрый начальник его понял и простил. Ибо косяк, совершенный в служебном рвении, косяком не считается.

— Хлеб — на наркотическом жаргоне означает героин, — блеснул эрудицией подчиненный.

— Теперь понятно, почему Михалев искал замену. Одно дело возить черный нал, другое — наркотики. Если задержат — не отоврешься.

— Да, не исключено. Предложил Никите, тот отказался, но выгоду извлек. Даже двойную выгоду. Сам не убивал, но наводочку дать мог. С условием, что курьеры живыми не вернутся. И денег заработал, и от свидетеля избавился. Не исключено, Михалев мог его напрягать, требуя долю за тот кокаин.

— Это все предположения. Ничего конкретного на Сапрыкина у нас нет. Седых показаний не даст, да и толку с его показаний…

— Может, обыскать гараж? Найдем кокаин. Сапрыкина закроем и будем разговаривать с ним в спокойной обстановке.

— Обыскать официально или так? — осторожно уточнил Царев.

— Да как угодно… Было бы желание.

— Нет уж… Давай только по закону.

— По закону основания нужны.

— Коля, я все понимаю, но… Не уподобляйся.

— Ладно, попробую… Родионовой что делать? Может, заканчивать со спектаклем? Думаю, нехорошие ребята уже в курсе, кто она такая. Или сильно подозревают. Как бы Светку не обидели.

Царев нервно посмотрел на стенные часы: вот-вот начнется летучка с заместителями, а слесаря все нет.

— Да, будем заканчивать. Но напоследок пусть поработает с этой Юлей. Формально это ее участок, имеет право вызвать и побеседовать. Или прийти к ней домой. В любом случае, хуже не будет. Глядишь, какая информация проскочит. Либо Никита активизируется.

— Хорошо, передам, — Коля поднялся из-за стола и по инерции направился к двери.

— Погоди, — остановил Царев и показал на окно, — сегодня выход там. Лестница справа. Далеко, но, если хорошо оттолкнуться, допрыгнуть можно.

Мировая рецессия и финансовый кризис обошли стороной лоток Керима — азербайджанского торговца арбузами и дынями. Но санитарная полиция, участковый уполномоченный, налоговая и миграционная служба, как стихийное бедствие, не обходили никогда. По понятным причинам — здесь всегда можно было найти нарушения действующего законодательства и различных норм. Однако лоток продолжал функционировать, принося людям арбузную радость. Ибо мусульманин Керим всегда помнил цитату из Писания: «Да не оскудеет рука дающего, да не опустеет рука берущего». И рука не оскудевала вне зависимости от политической и экономической ситуации в стране.