Два раза,

Мука.

В смысле — мука, конечно.

Нет выхода — так пишут в метро.

В метро.

Не верь, читатель.

Ни в коем случае, есть выход, есть.

…Весна.

…Весна, весна на улице — весна,

…Трамвайные гудки.

…Как птицы.

…Ох.

Теперь переходим — к делу, к делу, как следователи — убежден — самые серьезные — и — обязательные — люди на свете.

Мы так мирно беседовали. Я бы ему морду набил, но после — передумав — за что?

Он всю жизнь писал некрологи.

Вот вам — биография.

— Тогда пошли.

— Я — в милицию позвоню.

— Бессмысленно.

— Всерьез?

— Идите вы…

— Тогда — я готов.

— Мне сегодня — и ни к чему.

— Даже так.

— Вот так.

— Вы подумайте — я завтра приду.

— Во сколько?

— Во сколько вздумается. Поскольку — вы — сволочь — вас бы, — на увы — а не на вы— выв — так вот. Чтоб утром был готов. Чтоб переписал.

— Что?

— А то — по морде.

— Что?

— Сами знаете — вон.

— Во сколько?

— К одиннадцати.

Владимир Ильич, как всегда — после обеда и небольшой прогулки — по совету Инессы Арманд, сразу после обеда ложиться спать крайне нелепо — хотя нелепость такого рода советов — в этих обстоятельствах — более чем очевидна — но Владимир Ильич, прогулявшись, спал — вернее — он дремал, накрытый теплым одеялом, в тиши. Надежда Константиновна — не вмешиваясь — как всегда — вязала — ее к этому приучила вдова — теперь уже жена Тухачевского. И еще — три сгоревших совершенно случайно американских космонавта — заходя к Владимиру Ильичу вместе с Д. Кеннеди, ей посоветовали, что вязание — лучший способ отвлечься от того, отчего отвлечься охота. Кеннеди. Он советовал, а о чем-то — недолго, впрочем, поговорил с Владимиром Ильичем — мы — три сгоревших космонавта, Надежда Константиновна и я — разговаривали — я — на уровне советского обучения иностранным языкам, те — и Крупская — на уровне — вполне — на уровне — но о ерунде — пока те говорили.

Кеннеди вышел — расстроенный, грустный какой-то. Не от разговора. Мне — Марина после говорила, что он все время здесь очень невеселый, а парень он очень хороший. Сам пошел к Ли Харви Освальду — не выяснять — просто пригласить на завтрак. Причем — сразу. В первый же день. Он же на торпедном катере служил. А здесь… Линкольн — одолевает. Тоже — хороший человек. Сергей Миронович — они с Линкольном — его сразу поняли, а он их. Джон Рид… Ну, с ним сложно. Человек он прекрасный, только вот. Это мне говорила Марина гораздо позже — а что — вот? Да они тут все переругались — так сказала Марина — все тут — она добавила несколько — число, читатель, не имеет значения — матерных слов — но человек он хороший. Настоящий мужик.

— Проще бы написать — вот почтамт — вот. Ну, если кот дорогу перейдет — вот — проще бы, а — сидел на почтамтах — станционных — очень и очень скучных.

А зачем я все это вам писал — вернее — пробираясь — сквозь единственно пока возможную связь между людьми — слова ми.

Мне уж точки — меж запятыми — ставить — лень и с букв заглавных — дрень — брень —

В ожидании женщины.