Ох уж, эти женщины… Хэмилтон снова повторил, что не может подвести Гриффина, напомнил, сколь многим обязан ему, и не поехать сейчас, когда тот рассчитывает на него, было бы не по-джентльменски. Сказав это, Стивен сразу пожалел о своих словах: ведь он обещал Брэнде, что они узаконят свои отношения до начала лета, и нарушение этого обещания тоже было не больно-то джентльменским поступком. Однако Брэнда не прицепилась к его словам, но продолжала разглядывать так, словно впервые видела. На лице её застыли тревога и недоумение, и она, опасливо спросив, не задержится ли он в Греции дольше июля, и, услышав, что уже первого августа он будет в Лондоне, попрощалась и ушла.

Нрав Брэнды был совсем не викторианским, и в другое время её поведение удивило и насторожило бы Хэмилтона, но сейчас он только обрадовался. Надо же, обошлось без ругани. «А почему?» — спросил он себя. Да потому что в кои-то веки он поступил как мужчина, жёстко настоял на своём, и женщина сразу поняла своё место.

Впрочем, все эти приятные мысли о мужском превосходстве тоже пронеслись в его голове как-то мельком, не затронув души. Хэмилтон вздохнул полной грудью, резко выдохнул, плюхнулся на кровать, заложил руки за голову и задумался.

Он не знал Тэйтона близко и понятия не имел, что тот женат. Как давно? Влюблена ли Галатея в мужа? Странно, но это совсем не читалось. В равной степени Хэмилтон не заметил, чтобы Арчи Тэйтон был сильно увлечён супругой, но это всё могло быть и позой: Хэмилтон и сам не любил демонстрировать свои чувства на публике, а по лицу Тэйтона и вовсе ничего не прочтёшь. Но в его глазах, и Стивен точно помнил это, промелькнуло при последнем вопросе Гриффина о жене что-то странное — едва ли не раздражённое, почти злобное. Возможно, он заметил, как странно вёл себя Лоуренс Гриффин, который явно не остался равнодушен к чарам миссис Тэйтон, и просто насмехался над ним?

Хэмилтон вздохнул. Лори Гриффин — старый знакомый Арчи Тэйтона, и едва ли он позволит себе волочиться за его женой. И с чего бы ей предпочесть Гриффина?

Хэмилтон не без самодовольства подумал, что у него гораздо больше шансов привлечь внимание Галатеи.

Стивен не переоценивал себя, ибо действительно был хорош собой: женщины никогда не обделяли его вниманием, дядюшка же уверял, что его племянник красив, как молодой Хью Грант, а такая рекомендация, всякому ясно, дорогого стоила. Да и сама миссис Тэйтон, Стивен помнил это, бросила на него при уходе очень внимательный взгляд…

Эта последняя мысль заставила его улыбнуться и расслабиться, погрузившись в сладкие грёзы. Он мысленно рисовал себе поразившую его утончённую женственность, какой ещё никогда не встречал, в мечтах наделяя Галатею змеиной гибкостью и загадочностью Цирцеи. С такой женщиной нельзя было поставить рядом никакую другую: она просто убивала саму возможность сравнения. Он прикрыл глаза и совсем расслабился…Вечер, солнце садится, воздух уже прохладен. В этот час запахи особенно насыщены, а свет — необычайно ясен. Пахнет прелым сеном, пыльной землёй, смятой травой, увядающими розами в венке юной девушки, внезапно вспыхнувшим чувством и смущением после случившегося… Где это было? Италия?