Только и в этот раз мент стрелять не стал. И снова на передний план выдвинулась рука. Только сейчас ладонь была сжата в кулак.

Радилов был докой в кикбоксинге, и реакция у него превосходная. Он даже успел подставить руку под удар, но это ему не помогло. Кулак пробил защиту и высек искры из глаз. После чего наступила кромешная тьма…

Наручников больше нет – обе пары ушли на телохранителей Радилова. Но ничего, Богдан связал их босса брючным ремнем с его же брюк. Все равно пояс в изоляторе с него снимут. Если он до него доедет…

– И что дальше? – спросила Лада.

– В кутузку его надо, – с сомнением сказал Городовой.

– Сегодня в кутузку, а завтра его выпустят.

– Не исключено.

Знал Богдан, что Радилов охотился за ним. И не сомневался, что в доме у него засада. Он тайком подобрался к своей квартире, стараясь не шуметь, обследовал дверь. И даже заметил бездарно установленный «жучок». И дверца распредщитка была приоткрыта. Похоже, на прослушку поставили даже телефонную линию. Сторожок – едва заметный конский волос – был на месте, соединял дверь с рамой косяка. Значит, в квартиру никто не заходил.

Он тихонько поднялся на два этажа вверх, постучался в квартиру одного своего знакомого, позвонил Ревякину и нагло втянул его в план. Можно было задействовать Пляцкова, но Богдан не мог ему доверять. Вдруг Стрельцов надавил на него и заставил работать на себя. К тому же у него не было таких возможностей, как у Ревякина.

Городовой нарочно называл Ревякина Вовой, чтобы бойцы Радилова не знали, о ком идет речь. Вдруг они знают адреса всех его друзей, если так, то может возникнуть вопрос, кто живет от него так близко, что может успеть к нему за десять минут. Может, и не очень это было хитро, но ведь сработало.

Только не собирался Богдан притворяться покойником. Он хотел задержать бандитов, когда те войдут в квартиру. Настраивал себя и на то, что придется стрелять и убивать… Но бандиты даже не стали заходить в квартиру. Завалили чучело, которое он соорудил из швабры и старых вещей, добили его контрольными выстрелами и убежали. Богдан мог задержать максимум одного, но тогда другие повернули бы назад и…

Тогда и родилась идея инсценировать свою смерть. Ревякин все организовал, подключил к делу свое отделение. И Стрельцову дезинформацию он же скормил. Его опера устроили засаду в морге и взяли того самого Сазана, о котором говорил Никита Полосов.

Допрашивал Сазана лично Ревякин. А он большой мастер по этим делам. Довел парня до истерики, расколол и узнал много интересного… Сазан рассказал, как убивали Махора, Кипятка, Кота, других бандитов. И про то, как Радилов экипаж патрульно-постовой службы расстреливал, тоже рассказал. Только, увы, сам он ничего не видел, только слышал, как о том говорили другие. Поэтому как свидетеля суд может его прокатить…

– Может, при попытке к бегству? – сам у себя спросил Богдан.

– Что при попытке? – не совсем поняла Лада.

– Да так, ничего. Ты же видела, что я его задержал…

– Да, видела…

– А он мог сбежать.

– И что?

– Ничего.

Этот бешеный пес не может жить. Столько крови у него на руках, что ад не просто плачет по нему, а рыдает. Его телохранителей Богдан может оставить здесь, а самого повезти в город. Ну а по дороге ремень может развязаться, дверца машины – открыться, а Радилов – побежать. Богдан имеет полное право пресечь эту попытку самым кардинальным образом…