— Им останется доктор Финакан, и вы можете общаться с ним сколько угодно, у меня нет никаких возражений. Теперь он вполне респектабельный неженатый мужчина и к тому же ваш коллега, — пояснила старшая медсестра, чувствуя необъяснимую симпатию к этой умной и немного опасной молодой женщине.

— Отлично, — просияла Тафтс и удалилась.

Придя домой, она обнаружила там своих сестер, пьющих чай с Линой Корриган. Сестра Бейнбридж, получив должность сестры-хозяйки, переехала в новый дом для персонала, оставив в распоряжении девиц Латимер весь коттедж, где они обосновались с таким комфортом, какой не снился обитательницам нового дома. Заслуженная награда для первооткрывателей.

— Мне предложили работу, — сообщила Тафтс, принимая чашку с чаем.

— Какую? — первой поинтересовалась Китти.

— Сестра-инструктор со статусом заместительницы старшей медсестры.

— Вот это номер, черт побери! — поперхнувшись, воскликнула Лина. — Ну, ты даешь, Тафтс! С ума сойти!

Под аккомпанемент восторженных возгласов и поздравлений Тафтс стала рассказывать, как все было. Эдда сразу притихла и только молча улыбалась — нет, то была не зависть или недовольство, и все отлично это понимали. Просто ее переполняла радость: Эдду всегда волновало положение женщин в обществе.

— Лина, я понимаю, что наше печенье вкуснее, чем лепешки из маранты, но ведь ты пришла не для того, чтобы его есть или смотреть, какого цвета помада у Эдды. У тебя ведь тоже есть новости, — сказала Тафтс, приступая ко второй чашке чая.

— Ты, как всегда, права, мисс Мирна Лой. Кстати, пациенты из мужского отделения решили, что Эдда на нее похожа. А Китти вылитая Марион Дэвис.

— Ладно, давай выкладывай, не томи, — проворчала Тафтс.

Лина вскинула руки, словно сдаваясь на милость победителя.

— Хорошо, хорошо! Я тоже получила повышение. После двадцати лет работы сиделкой…

— Надеюсь, Фрэнк Кэмпбелл будет гореть в адском огне, — процедила Китти.

— Я с подачи старшей медсестры получила официальную регистрацию и стала сестрой Корриган. Теперь меня назначили ее заместительницей в психиатрическом отделении — у меня всегда лежала душа к шизикам.

Это сообщение вызвало новый всплеск торжествующих возгласов. Еще одна женская победа, да к тому же такая заслуженная! Правда, на этот раз ликование было несколько омрачено беспокойством.

— Лина, я знаю, тебе нравится работать в психушке, но теперь, когда у тебя есть официальная регистрация плюс огромный опыт, ты сама можешь выбирать себе пациентов, — заявила Эдда, глядя на бывшую сиделку потемневшими от волнения глазами. — Ты не боишься, что постоянное пребывание в обществе умалишенных отразится на твоем психическом здоровье? Ведь их уже не вылечишь, и никакие психиатры тут не помогут. Они могут лишь наблюдать и систематизировать виды слабоумия. Уход за сумасшедшими опасен не только для тела, но и для души. Только подумай, какая это нагрузка для психики!

Лина Корриган, изможденная женщина за тридцать, с шапкой огненных курчавых волос и такими же рыжими глазами, была бездетной вдовой пьяницы, любившего бутылку гораздо больше, чем жену. Больше о ней не знали ничего. Она была изрядно побита жизнью, но сохранила гордость.