Тот же самый ковер, что покрывал пол в приемной и тянулся по коридору, преодолел все пороги и препятствия и покрыл пол кабинета Джона Милтона. Напротив двери стоял темный стол красного дерева и темно-коричневое кожаное кресло с высокой спинкой. Перед столом — два кресла. Три огромных окна за спиной хозяина кабинета образовывали практически сплошную стеклянную стену. Вид на город отсюда открывался еще более фантастический — доступный, пожалуй, только Богу.

Кевин был буквально ослеплен сиянием и роскошью. Он не сразу заметил, что Джон Милтон сидит за столом. Когда Кевин сделал еще один шаг и увидел его, ему показалось, что тот материализовался из тени.

— Добро пожаловать в «Джон Милтон и партнеры», Кевин, — теплым, бархатным голосом произнес Милтон.

Кевину сразу же вспомнился открытый, дружеский, успокаивающий тон преподобного Пендлтона из епископальной церкви Блисдейла. Услышав такой голос, сразу расслабляешься. Кевин часто пытался копировать его в своих выступлениях в суде. У него даже было специальное название — «воскресный голос».

Джону Милтону было слегка за шестьдесят. В нем необычным образом сочетались черты молодости и старости. Волосы у него были густыми, аккуратно подстриженными и уложенными, но абсолютно седыми. Когда Пол закрыл за ними дверь, Милтон поднялся. Оказалось, что он довольно высок. Улыбка осветила его бледное лицо — бледное настолько, будто вылеплено из алебастра. На нем был темно-серый шелковый костюм, галстук рубинового цвета — платок из такой же ткани был в нагрудном кармане.

Кевин обратил внимание, как напряглись бицепсы хозяина кабинета, когда тот протянул ему руку. Он явно находился в превосходной физической форме, и это еще более усиливало странность сочетания молодости и зрелости. Подойдя ближе, Кевин заметил яркий румянец на щеках Милтона. Руку Кевина Джон пожал крепко и сердечно, словно давным-давно ждал этой встречи.

— Рад познакомиться с вами, мистер Милтон.

Когда их взгляды встретились, глаза Джона Милтона претерпели удивительную метаморфозу. Только что они были тускло-карими и вдруг превратились в сверкающие пламенные. Прямой крупный нос имел такую форму, что лицо Милтона выглядело не имеющим возраста. Даже морщинки вокруг глаз смотрелись так, словно кто-то нарисовал их карандашом всего минуту назад. Губы имели оранжеватый оттенок. Четкие скулы и упругая кожа могли бы принадлежать молодому человеку, но в то же время это лицо говорило о мудрости, приобретенной с годами.

— Надеюсь, Пол показал вам ваш будущий кабинет?

— О да! Это просто фантастика! Мне очень понравилось!

— Я рад, Кевин. Пожалуйста, садитесь. — Милтон жестом указал на кожаное кресло с высокой спинкой и подлокотниками красного дерева. Подлокотники украшала резьба с изображением персонажей греческой мифологии — сатиров, минотавров.

— Благодарю вас, Пол, — произнес Милтон, и Кевин, оглянувшись, увидел, что Пол Сколфилд выходит.

Джон Милтон вернулся в свое кресло. Кевин заметил, насколько он подтянут. Его осанка сделала бы честь любому монарху — так гордо он нес голову. Милтон сел в кресло, как на трон.