— Если вы считаете, что это дало вам право украсть мое наследство… — прорычал он.

— Нет-нет, я понимаю, что поступила плохо. И я сделала это, не подумав, потому что так боялась снова остаться одна. Поверь мне, я потом часто об этом жалела!

— Да неужели? — презрительно бросил он. — У вас было немало лет, чтобы исправить то, что вы сделали, но я пока не получил обратно драгоценности Макгрегоров и наши деньги.

Она содрогнулась.

— Я знаю, но я убедила себя в том, что мне они нужнее, чем тебе. Ведь ты же молод! И ты мужчина, ты можешь зарабатывать деньги такими способами, какими я не могла бы.

— Да, и, возможно, трудностей не возникло бы, если бы я заботился только о себе. Но со смертью па моей обязанностью стала забота обо всем клане и о содержании и ремонте Крегоры. Как я должен был это делать, когда учился в университете? У меня не было никакой профессии. Да никакой профессией и нельзя было бы прокормить столько ртов, сколько мне досталось, — не говоря уже о том, чтобы поддерживать наш старый замок.

Вдову Марстон охватила паника.

— Лахлан, пойми! Я выросла в страшной бедности. Мой отец был мот и игрок. Моя мать умерла, когда я была совсем крошкой. Часто я не знала, будет ли у нас еда на завтра. Я не могла снова вернуться к такому существованию! Твой отец стал моим спасением. После его смерти я снова оказалась в отчаянном положении, разве ты не понимаешь?

— Нет, Уиннифред, как на это ни смотри, что ни говори, а вы меня обокрали — и не только меня, но и весь клан. И я получу все обратно — каждый фунт, каждое кольцо и ожерелье…

— Денег больше не осталось.

Лахлан застыл в полной неподвижности. Глаза его вспыхнули. Если вспомнить, сколько денег она забрала и сколько прошло времени… Нет, он не мог этому поверить. Никто не смог бы промотать такое количество денег всего за три года… Даже если жить по-королевски.

На это невероятное заявление он мог только выкрикнуть:

— Не осталось?! Вдову била дрожь.

— Я не хотела все тратить! Я почти год пряталась в крошечном коттедже в Бате — никуда не ходила, ничего не делала. Но, понимаешь, мне стало скучно! Мне захотелось снова быть среди людей! Поэтому я решила играть роль гостеприимной вдовы — под вымышленным именем, конечно. Я переехала в Нортумберленд и там купила дом, чтобы можно было принимать гостей, как положено. Я чуть-чуть играла — немного, но… Я это не умею, как и мой отец в свое время…

— Довольно! — прогремел он. — Вы говорите о ста тысячах фунтов, женщина! Вы не могли все их потратить!..

— Драгоценности по-прежнему у меня, — поспешно вставила она. — По крайней мере большая их часть. Я вынуждена была кое-что продать в последнее время. Есть еще дом, который я купила. Я буду рада отдать его тебе, как только выйду замуж, а это произойдет уже очень скоро.

— Будете рады отдать мне дом, купленный на мои деньги? — недоверчиво переспросил Лахлан.

Он чуть не расхохотался. Она даже не понимала всей абсурдности своего предложения, не сознавала, что все ее приобретения принадлежат ему. Эта женщина была дурой, бестолковой, эгоистичной пустышкой. Пока она жила в Крегоре, он слишком мало ее знал и понял это только сейчас.