Молодой варяг, готовый к самому худшему, только в недоумении пожал плечами и усмехнулся. И, повинуясь указаниям копий крепостных стражников, шагнул к двери.

– Подожди… – сказал Буривой.

Варяг обернулся.

– Как вы узнали, что я здесь? Кто выдал?

– Никто не выдавал. Любой город, любая островная крепость на льду вешки выставляет, чтоб дорогу обозначить. Если здесь не выставили, значит…

– Я понял. Иди…

Едва на крыльце стихли шаги, как князь шагнул к подоконнику, взял другую баклажку, полную, и тоже попробовал хмельного мёда. И, в пример варягу, тоже опорожнил её одним глотком.

– Вот как, оказывается… Осторожность против тебя же и оборачивается… Потому и не люблю я осторожность… Что задумал? – спросил сына. – Сказывай-ка…

– Я хочу поехать к Годославу, а его взять с собой…

– И оставить меня одного против Войномира… – отец неодобрительно скривил рот, словно мёд оказался перебродившим. – Даже варяг говорит, что зима не остановит этого князя. А если рана моя не позволит мне сесть в седло, кто меня заменит перед дружиной?

– Войномир ничем не сможет повредить тебе… Он не подойдёт к воротам крепости…

– Почему? – не понял Буривой уверенности сына, и спросил сердито. Он всегда спрашивал сердито, когда чего-то не понимал.

– Потому что я заберу его с собой… И поедет он под охраной. А если вздумает сбежать, его просто убьют…

– Подожди-подожди-подожди… – нахмурился князь. – Ты хочешь сказать…

– Да, я хочу сказать, что Войномир только что стоял перед нами… Я дважды видел его в сече, и дважды не смог к нему пробиться, чтобы вызвать на поединок. Но я его запомнил…

Буривой, осмысливая сказанное, тяжело прошёлся по горнице, хромая больше обычного.

– Я отвезу его к Годославу, которому он племянник, – продолжал своё княжич. – И назад приеду с ним или без него, но без такой поездки нам не прекратить эту войну с честью…

Буривой сел так, словно вдруг ослаб телом.

– Наверное, ты прав… А что молодая княжна на это скажет?.. Месяц после свадьбы не минул, а отец тебя в дорогу гонит. Да еще на край света.

– Она знает, что приказ князя первее всего… Отправлю её в Славен, чтоб о старших детях заботилась. Это теперь ее дело. А мне нужно дела княжества решать, тебе помогать.

– Да… Пожалуй… Пожалуй, поезжай… – и даже голос отца изменился, стал тихим и неуверенным, болезненным.

И Буривой, подтверждая впечатление, потёр больную ногу…

– Значит, в дорогу… – довольно сказал Гостомысл…

Княжич Гостомысл ненадолго сходил в свою светлицу, чтобы отдать распоряжения жене со сборами, и вернулся к отцу, желая обсудить всё, о чём стоит говорить с Годославом. Но, пока сын ходил, сам Буривой проявил деятельность, и отправил две полусотни дружинников в разные стороны, проверить безопасность вокруг крепости. А ещё десятку воев велел снарядиться в дальнюю дорогу, чтобы ехать впереди Гостомысла, разведывать безопасный путь и оповещать стоящие на дороге гарнизоны о проезде княжича.

Небольшой караван из полутора десятков человек при двух санях, в которые запрягли лосей, отправился из крепости ещё затемно. В первых санях сидела Прилюда, новая жена Гостомысла, во вторых санях князь Войномир, с которого звериные одёжки сняли, но дали в дорогу тёплую сухую одежду. Попеременно пары дружинников должны с наставленными копьями ехать позади саней.