— Аська, — спросила она вдруг, — а как его зовут?
— Кого?
— Банкира.
— Феликс. Феликс Михайлович.
— А фамилия?
— Понятия не имею. Зачем тебе его фамилия?
— Просто так. А куда это у вас все подевались? Где тетя Липа? — Мотька явно старалась перевести разговор. — А дядя Юра на работе?
— Нет, их Сережа повез на дачу.
— Подготовка к летнему сезону?
— Вроде.
Похоже, на Матильду Феликс тоже произвел впечатление.
Мне сегодня страшно не везло в игре. Проиграв подряд три партии, я вконец расстроилась.
— Да ладно тебе, Аська, чего ты скисла? Подумаешь, проиграла! Делов-то! Ничего: кому не везет в игре, тому везет в любви!
— Ты о чем? — насторожилась я.
— Да ни о чем, — тоже насторожилась Мотька.
Не хватало ещё нам поссориться из-за этого Феликса! Видимо, и Мотька подумала о том же самом.
— Ладно, Аська, пойду я. Надо дома кое-что сделать, а потом ещё голову перед театром помыть.
— Завиваться будешь?
— Нет, это уже пройденный этап. Мне прямые волосы сейчас больше нравятся. Когда за тобой зайти?
— Без четверти шесть.
— Пока. Часов около пяти, когда я была уже почти готова, вдруг позвонил папа и сказал, что никак не успевает в театр. На даче оказалось очень много дел, и к тому же у Сережи что-то с машиной, словом — они вернутся не раньше девяти.
— Ну вот, — расстроилась я. — В кои-то веки мы с тобой куда-то собрались!
— Не сердись, дочурка! У нас в запасе ещё один юбилей!
— Какой?
— Забыла? Юбилей с криминальным уклоном! У меня на работе!
Я и в самом деле о нем забыла, увлекшись торговлей и… Феликсом.
— Возьми с собой Матильду! — посоветовал папа. — Она будет в восторге.
— Конечно.
— Ты что такая кислая, Аська? Не заболела?
— Нет, папа, тебе кажется.
— Ну и хорошо. До вечера, детка!
— До вечера!
Надо бы дозвониться маме в театр, чтобы она не выходила встречать Мотьку. Но сегодня там, похоже, полный дурдом! Все телефоны глухо заняты. Ну, не беда, придется подойти к служебному входу и дождаться маму, иначе она будет волноваться.
Мы добрались до театра в половине седьмого. Вокруг толпился народ. Всюду спрашивали лишние билетики, и даже в переулке, у служебного входа, тоже было необычайно людно. Видимо, многие артисты обещали своим близким провести их без билета. До встречи с мамой оставалось ещё десять минут, и мы решили пройтись немного по переулку. Погода стояла чудная — легкий морозец, без ветра, недавно выпавший и ещё не съеденный солью снег. Вдруг Мотька толкнула меня в бок.
— Смотри!
В переулок въезжал знакомый серебристый «Мерседес». Он припарковался на противоположной от театра стороне, чуть поодаль. Из машины вылез Феликс с букетом в руках и направился к служебному входу. Минуты через две вылез его шофер и достал с заднего сиденья громадную корзину роз, завернутую в целлофан.
— Ох, красотища! — простонала Мотька.
— Ты про Феликса? — поддразнила я.
— Еще чего! Я про розы!
И вдруг я заметила, что к «Мерседесу» подошел какой-то парень. Он остановился рядом с машиной, делая вид, что смотрит совсем в другую сторону. Неужели хочет угнать?
— Мотька, смотри, кажется, этот тип хочет угнать «мерс»!
— Где? Что? — закричала Матильда, но тут же сообразила, о ком я говорю.