Кто-то был за моей спиной. Кто-то, кто с легкостью сжег Харальда и его подчиненного, невзирая на защитные амулеты. Кто-то, кого все бандиты испугались настолько сильно, что мгновенно прекратили смертоносную драку. Даже дышать стараются через раз.

Если мыслить дидактически, то можно было предположить, что этот кто-то владеет Стихией Огня. Учитывая, что единственным магом этого направления, с кем я общался … Точнее, магессой, была…

Мое сердце в груди екнуло, и в ужасе сжалось. Я ме-е-е-едленно повернул голову, и узрел ту, которую до конца летних каникул надеялся не узреть. Клафелинщица! Собственной персоной. В кроваво красной мантии, с символом веры богини Чареции в руках, и презрительно-злыми глазами, взглядом которых она буквально загипнотизировала всех присутствующих на поле.

- Гарет, я пришла к тебе, - сказала она. – Знаешь, что я сейчас сделаю?

Вроде негромко, но при этом каждое ее слово разнеслось даже в самые дальние уголки поля. Я скосил взгляд в сторону символа веры в ее руках, и сердце мое екнуло столь сильно, что мне на секунду показалось – вот он, спасительный инфаркт!

- Я… я… - перевернувшись на живот, я пополз к Сиплому. – Сиплый! Ты зачем Харальда от меня отгонял? Теперь сам добей! Вон нож!

Глаза Сиплого от удивления полезли на лоб. Сволочь. Добивать не собирается…

- Госпожа Клафелимиди! – развернулся я к ангелу мщения. – Я не хотел! Честно! Все вышло случайно!

- Помолчи, - приказала магесса, и я поспешно захлопнул рот. Клафелинщица же вновь устремила свой взгляд туда, в сторону толпы. Мое сердце слегка отпустило. – Господа, тут, на этом месте, только что хотели убить студиоза. Кто руководил тем человеком, который пытался это сделать?

- Вот! Вот они! – взревел Хромой, указывая на Боцмана, Василька и третьего, имени которого я не знал.

Они стояли чуть в сторонке от своей банды, окруженные десятком бойцов.

- Да, это те самые, - поспешно подтвердил я.

Боцман и Василек стояли молча, опустив клинки, и хмуро, исподлобья разглядывали магессу.

- Вы обвиняетесь в преднамеренной попытке лишить жизни студиоза Академии магии! – вскинув голову, громко продекламировала Клафелинщица. – Вам известно, какое наказание за это следует?

Бандиты промолчали. В следующую секунду они, вместе с окружающими их бойцами, вспыхнули ярким пламенем и через мгновение на их месте лежал лишь пепел.

- Теперь ты, - взгляд изумрудно-зеленых глаз, которые, клянусь, ранее казались мне голубыми, обратился на меня. – Я все хотела с тобой встретиться, поговорить. Отдать кое-что.

Клафелинщица сделал два шага, и остановилась рядом с моей головой. Правой рукой покачивала символом веры. Не обращая внимания на уличную грязь, присела на коленки, и склонилась ко мне.

- Знаешь, какая у меня была первая мысль, когда мне показали эту мерзость, неведомым образом оказавшуюся в моих вещах? – тихо, чтобы слышал только я, спросила она.

Я старался не смотреть деканше в глаза. Тихо ответил ей:

- Сказать тем, кто ее вам подсунул, что так делать больше нельзя. Выслушать их, почему они так сделали. Понять их… Простить.