Яр–Тур закашлялся.

– Достойный Гомункул, я, конечно, признаю, что Логрия при мне далека была от совершенства, – сказал он. – Тем не менее в Камелоте любой путник имел возможность получить бочку горячей воды для омовения после долгой дороги и кровавых подвигов. Я сам стоял у входа в Зал Круглого Стола и проверял чистоту рук и ногтей у рыцарей. Иногда в такую бочку удавалось запихать даже сэра Белианса Надменного. Для этого кому–нибудь из рыцарей приходилось вызвать его на поединок. Если сэр Белианс проигрывал, он погружался в воду без всяких возражений… Не надо представлять моих подданных дикарями!

– Язык у тебя… – покосился Жихарь на Колобка, но тот не унимался:

– Словом, жить негде. Ни в домах, ни в холмах, ни под мостами, ни при ручьях, ни на мельницах – везде все занято. И никакого дела себе найти не могут, а без дела нечисти и нежити жить никак нельзя, надо либо приносить людям пользу, либо вредить, либо шутки над ними шутить. У банников какие шутки – разве что запарить кого–нибудь до смерти или шкуру ободрать. И назад дороги нет, там же остров. За перевоз платить нечем, и домой возвращаться с позором неохота. Но не таков многоборский банник, чтобы пропасть ни за грош.

Долго они думали и придумали, наконец, заделаться провозвестниками Смерти… Они же все, мохнатики, ее чуют загодя. Подходят ночью к дому или там к замку и начинают вопить по–черному…

– Вы говорите о баньши, сэр Хонипай?

– Ну да – в такое слово там здешних банников переделали. А жить они устроились в кустах и зарослях. Если человек там заплутает, они его жаром опыхивают…

– Верно, баньши в наших местах появились сравнительно недавно, – сказал Яр–Тур. – И накануне последнего сражения я слышал их истошные вопли. По крайней мере хоть такая память останется о несчастном логрийском короле…

– О многоборцах везде идет добрая слава, – гордо сказал Жихарь. Потом понял, каково сейчас побратиму, и спросил осторожно: – Как же у вас до усобицы дошло? Чего не поделили?

– Это долгая история, сэр брат…

– Так ведь и Луна не близко! К слову, давно уж пора нам передохнуть и подкрепиться… Смотри–ка – дома через силу глотал, а тут так и сосет в животе…

– А я еще давно ни один жена не видел, – ни с того ни с сего вспомнил Сочиняй–багатур.

– Это хорошо, – сказал Колобок. – Значит, земные законы теряют свою силу.

Мы на верном пути!

Они остановились, уселись вдоль стены, причем Жихарь долго не умел пристроить ноги.

– А чарка–то как весело пьется! – сказал он через некоторое время.

– Значит, кончилось межеумочное состояние! – воскликнул Бедный Монах. – Мы снова смертны, и заячье снадобье нам пригодится!

– Если и вправду есть там отмогильное зелье – непременно найдем его для тебя, братка! – загорелся Жихарь. – Но вот сам я его даже не пригублю.

Незачем зря Смерть обманывать…

– Было бы кого обманывать… – вздохнул Колобок.

– Вы очень любезны, сэр Джихар, – сказал Яр–Тур. – Но мой земной путь, увы, пройден, и держусь я из последних сил. Если земная Смерть меня не берет, то, возможно, ее лунная сестра…

– Нет, – сказал Колобок. – Ты ранен на земле. Лунная Смерть не должна иметь к тебе никакого отношения…