– Думаешь, он нас засек? По-твоему, он пытается от нас оторваться? – Пондюэль смотрел на Эрхарда в ожидании объяснений, но Эрхард ничего не мог придумать. Надо ехать за фургоном.

– Подожди немного. Посмотрим, что он сделает.

Проселочная дорога вилась по пустырям и поднималась вверх, в гору. Фургон почти скрылся из вида, но Эрхард еще видел его синюю крышу, которая взлетала все выше и выше, как ковер-самолет.

– Он едет к перевалу. Нам надо за ним, – сказал Эрхард.

Пондюэль посмотрел на часы и свернул на проселочную дорогу.

Впереди клубилось облако пыли. Фургона нигде не было видно. Кармино-Кальдерас – узкая, неприятная дорога, проложенная для ленивых туристов. Она спиралью поднималась на самый высокий вулкан, гору Колорада, и вела еще дальше, к вулканам Кальдерон-Ондо и Лахарес. Пондюэль ворчал, что камни попортят его ненаглядный «лексус», затем включил дворники и пустил струю стеклоомывателя, пытаясь очистить лобовое стекло от пыли. В пыли хорошо одно: Паскуаль не поймет, что они едут за ним.

Они продвигались вперед медленно и осторожно. После того как фургон проехал мимо домов у подножия горы, Эрхард все больше и больше убеждался, что Паскуаль их вычислил и нарочно поехал здесь, чтобы избавиться от хвоста. Зачем еще он выбрал такую трудную дорогу в Лахарес? Правда, он мог направляться и в Котильо. Нужно подняться в гору по узкому серпантину – справа вулкан, слева обрыв, – а потом спуститься на равнину по ту сторону горы…

Вдруг пыль рассеялась. Пондюэль ударил по тормозам.

Дорога была пустынна; впереди пестрели домишки Лахареса.

– Мать твою, – озадаченно выругался Пондюэль.

– Вон он! – Эрхард показал пальцем на фургон, припаркованный в сотне метров впереди, в выемке между скалами. Они успели заметить и Паскуаля. Почти незаметный на фоне светло-бурой земли, он взбирался на Кальдерон-Ондо.

– Что он делает? – недоумевал Эрхард.

– Может, он любит вулканы.

Жители острова обожают свои вулканы. В детстве – в школе, в воскресной школе – их возили туда на экскурсии. Всякий раз, когда к ним приезжали родственники с материка или с других островов, они везли их к вулканам. Кальдерон-Ондо – самый красивый из них; он почти идеальной формы, а края кратера такие отчетливые и узкие, что кажется, будто ими можно порезаться. В то же время Кальдерон-Ондо пониже Колорада; поэтому там меньше туристов. По сравнению с Кальдерон-Ондо вулкан Колорада кажется мятым, как старая шляпа. Может быть, Пондюэль прав и Паскуаль в самом деле любит вулканы.

Эрхард с трудом удержался, чтобы не уточнить: Кальдерон-Ондо – не вулкан, а метеоритный кратер. Это щекотливая тема, предмет ожесточенных споров на Фуэртевентуре. Несколько лет назад обсуждение стало таким жарким, что раскололо местные туристические бюро на два лагеря: вулканистов и метеористов. Эрхард склонялся к метеорной версии, особенно после того, как дважды прочел двухтомный труд бельгийского ученого Нормана Зекте-Бидо «Круг жизни» 1972 года. Он представлял себе метеор весом почти в сто килограммов, ненамного больше мяча для пляжного волейбола. Живо воображал, как этот «мячик» несколько тысяч лет назад упал на остров. Если бы кто-то тогда стоял на африканском побережье, он бы увидел огромное грибообразное облако, которое поднялось с поверхности воды.