Все еще не понимая, в какую передрягу попал, я протянул Жану Меч Без Имени. Да, мне бы следовало обратить внимание на выражение безмолвного ужаса, исказившее лицо Бульдозера. Как мало я знал этот мир… Вместе с монахами и стражей мы двинулись к выходу. Лия, не выдержав, бросилась ко мне и, растолкав стражников, закричала:

– Милорд! Не делайте этого! Они погубят вас! Не уходите, милорд!

Де Браз обнял ее за плечи и успокаивающе встряхнул:

– Не бойся, мальчик. Твой господин под защитой Господа, а он не допустит несправедливости.

– Лорд Скиминок не нуждается ни в чьей защите, – мрачно пробурчал Жан. – Просто мы его очень любим и надеемся, что ему не сделают ничего плохого.

– Если будет говорить правду и не упорствовать в признании, возможно, обойдемся и без пыток… – пообещал маленький монах.

…Без пыток? Он сказал: «Без пыток»?! А если я буду упорствовать… Ноги мои стали ватными.

Когда меня ввели в комнату для допросов, мои худшие опасения не оправдались. В том смысле, что положение оказалось еще хуже… Я надеялся, что меня начнут хотя бы расспрашивать, пригласят свидетелей, адвоката, судей. Как же! Вы хоть представляете себе, что такое средневековая юриспруденция? Трое здоровенных палачей скрутили меня прежде, чем я успел чирикнуть что-то там о правах человека, юристах и адвокатах. Мои руки засунули в зажим, и «следствие» началось. Выглядело все это очень просто. Двое монахов поочередно подбрасывали мне провокационные вопросики, а типы в красных колпаках с прорезями для глаз небрежно поигрывали клещами и пилами. От плотоядных взглядов этих парней меня мутило. Даже сейчас передергивает, как вспомню…

– Ваше вероисповедание?

– Православный.

– Уточните.

– Верую в Господа нашего Иисуса Христа, принявшего смерть на кресте во искупление грехов наших. (Когда надо, любую цитату вставить могу. В меру, со вкусом…)

– Можете поклясться на Библии?

– Клянусь говорить правду, только правду, и ничего, кроме правды!

– Почему вы оскорбили кардинала Калла?

– Я его не оскорблял!

– Оскорбляли!

– А вот и нет!

– А вот и да!!

– А вот и нет!!!

– Он упорствует, – переглянулись монахи, и раскаленные щипцы потянулись к моему уху.

– Стоп! Не надо! Я признаюсь в содеянном. Что было, то было. Да, оскорблял прилюдно. Самым возмутительным образом – обзывая Красной Шапочкой! Это такой каламбурчик! Но теперь раскаиваюсь в этом… (В тот момент я был готов наговорить на себя что угодно. Почему? Ну не переношу я прикосновений раскаленного металла…)

– Запишите: признается и кается. Вы женаты?

– Да.

– Где зарегистрирован брак?

– В загсе Кировского района.

– Странное название для церкви… Кто вас венчал?

– Не помню ее имени, какая-то полная женщина с красной лентой через плечо…

– Он вновь богохульствует! Женщина не может венчать в церкви. Его брак зарегистрирован черной дьяволицей в храме с бесовским именем! Отметьте это. Зачем вы надсмеялись над принцессой Лионой?

– Я не… (Щипцы вновь вылезли из огня.) Да! Да, я все скажу. Я хохотал над ней весь вечер по причине беспробудного пьянства! Я строил рожи, как клоун на манеже, чем привлекал нездоровое внимание к ее высочеству. Вино губит все лучшее в человеке! Я был пьян. Простите, господа…