— Извините, дом мне не принадлежит. Но я уверена, что могу вас пригласить на ужин. Ужин хороший, с тушеной рыбой.

— С рыбой? — неуверенно переспросил черный. — Давайте я вам просто так помогу. Без рыбы. Мне и помидоров хватит. Нам куда идти?

— Западный угол. Чуть ближе к центру от площади Двух Колодцев.

— Тогда лучше вдоль канала пойдем. Стража не прицепится. А если кто плохие появятся, я скажу, спрятаться успеем.

Бок и затылок болели страшно. Даша брела, опираясь о голову дарка. О широкое темя держаться оказалось куда удобнее, чем о низкое плечо. Черный полукровка не возражал. Деловито советовал, куда ступить в особенно темных местах, на подъемах тактично подпихивал неуклюжую девушку сзади. Несколько раз предлагал посидеть на корточках в укромном месте, дабы пропустить нежелательных прохожих. Даша слушалась, соображать самой сил не было. Временами черный что-нибудь принимался рассказывать — вероятно, для моральной поддержки. Девушка действительно едва держалась на ногах. У рынка дарк признался, что дальше дороги не знает. Выяснилось, что в Каннуте он живет не очень долго. Рыночную площадь, где под фонарем, как всегда, торчала стража, пришлось обходить.

Когда дотащились до родной улочки, Даша уже и не понимала, как держится на ногах. Впереди показалась высокая фигура. Судя по неловко согнутой толстой белой руке, это была Эле. От облегчения Даша захлюпала носом.

— Ты где пропала? — издалека начала хозяйка. — Уже ночь глубокая… — Тут Эле разглядела черную фигуру рядом с Дашей и выдернула из-за пояса дубинку: — Это еще кто?!

Дарк шарахнулся за спину Даши, едва не опрокинув девушку.

— Эле, не трогай его! — поспешно загундосила Даша. — Он мне помог. Я ему ужин обещала.

— Какой еще ужин?! — зарычала Эле, рассмотрела лицо подруги и ахнула: — Да что с тобой стряслось-то?

— Меня побили, — пробормотала Даша и начала садиться на землю. Полукровка поспешно уперся ей в тыльную часть, Эле бросила дубинку и обхватила за плечи. Общими усилиями девушку удержали на ногах.

— Живо в дом! — в панике приказала Эле.

Проснулась Даша уже днем. Сквозь щели в стенах пробивалось яркое солнце. Ныл бок, но уже слабее, никакого сравнения со вчерашним. Еще было больно морщиться и шею припекало. Даша потрогала — ага, свежая повязка, — это она еще помнила. Сесть оказалось непросто, девушка заскулила. Чтоб они сдохли — били всего несколько мгновений, а как будто два дня палками лупили. Даша откинула одеяло, полюбовалась на худые, густо усеянные синяками ноги. Выше пострадавшее тело милосердно прикрывала широкая рубаха Эле. Что в боку так болеть может? Почки отбили или печень?

За перегородкой негромко разговаривали. С кем это Эле болтает? Полукровка завтракать остался?

Заглянула Эле:

— Проснулась, ненормальная? Сейчас пить принесу.

Вернулась с большой чашкой яблочного взвара. Пить и правда хотелось. Даша присосалась, втягивая прохладный кисловатый компот. Разбитые губы болели, но можно терпеть. Все можно терпеть. Все что угодно…

За плечом Эле возникла узкая физиономия Костяка.

— Этот откуда? — пробормотала Даша.