– Я выгружал куски мяса, весившие больше тебя, старина. А что?

– Хочу кое-что тебе показывать.

Он подъехал к одной из стен донжона и приподнял гобелен, закрывавший металлическую дверь. За ней обнаружилась лестница из четырех ступенек – выход на крышу.

– Пойдем? – предложил Витя.

Сидя на крыше, двое любовались россыпью звезд на ночном небе.

– Вон Полярная звезда, – прошептал Витя, показывая пальцем.

– Ты часто здесь сидишь?

– Когда Алику хочется.

– Ты справился бы с этими файлами и без меня.

– Да. – И Витя виновато замолчал.

– Хочешь, чтобы я рассказал тебе о ней?

– Почему бы нет…

День девятый, Стамбул

Алик пил кофе, сваренный Кахилом – такой горький, что даже три ложки сахара не помогли, – и поглядывал то на Майю, то на фотографию, которую она положила на стол.

– И ты даже не представляешь, кто она?

– Совершенно. Знаю только, что должна ее найти.

– Ты осознаешь, как мы рискуем из-за твоего упрямства? И вообще, какое отношение судьба этой девочки имеет к нам? После всего, что я тебе рассказал вчера, тебе не кажется, что у нас есть более неотложные дела? – вышел из себя Алик.

– Мне очень жаль, что я не смогла принять участие в вашей операции и что пропустила первую встречу «Группы». Но… «Спаси ребенка – и спасешь все человечество». Это не я придумала, но чем больше я размышляю над этими словами, тем лучше понимаю их смысл. В общем, если говорить обо мне, то ответ «нет» – у меня нет более неотложных дел, чем ее поиски. Не знаю, что тебе еще сказать, Алик. Можешь считать это неразумным, но я никуда не уеду, пока ее не разыщу.

– Как я только ни пытался ее отговорить, – вздохнул Кахил. – Но ты же знаешь женщин.

– Хотел бы, но не знаю, – откликнулся Алик.

– Честный ответ. Видимо, и я не знаю, иначе смог бы ее переубедить. Ладно, хватит терять время. Малышка из Сирии, в этом-то я уверен, и, если ей удалось пробраться в Турцию, полагаю, те, кто поручил тебе ее найти, тебе сообщили бы.

– Кто твои наниматели? – спросил Алик.

– Разве я тебя прошу отчитываться передо мной о твоей деятельности вне «Группы»? – возмутилась Майя. – Я тебя почти не знаю. Да если я тебе и скажу, разве от этого что-то изменится? Я бесконечно тебе благодарна за то, что ты пришел мне на выручку, но теперь либо помоги мне, либо отправляйся обратно в Киев.

– Витя никогда мне не простит, если я вернусь без тебя, так что, похоже, выбора у меня нет.

– Когда вы перестанете ругаться, – вмешался Кахил, – мы наконец сможем подумать, как нам отыскать девочку, чтобы каждый мог спокойно вернуться к себе. Я с вами, и возражения не принимаются: без меня у вас нет никаких шансов. К тому же мне чертовски скучно. В моем возрасте от последнего боя не отказываются.

Кахил развернул на столе карту Турции.

– Раз ваши наниматели послали вас в Стамбул, вероятно, здесь вы и должны были ее найти. Но, поскольку с момента прилета сюда вы не получили никаких указаний, вероятно, что-то расстроило планы, и девочке пришлось изменить маршрут. Может быть, она вообще отправилась не в Турцию, или, по крайней мере, ее сопровождающие выбрали другой путь – не тот, что ведет из Алеппо. Северо-западная граница Сирии закрыта, это зона под контролем русских, которые заняли позиции, брошенные американцами. А если беженцы попытаются пройти немного восточнее, они могут попасть под воздушные удары нашей авиации, которая бомбила Кобани, Рас-аль-Айм и Эль-Камышлы. Судя по тому, что мне удалось узнать от сведущих друзей, единственное место, где можно пересечь границу – здесь, на самом востоке страны, – объяснил Кахил, приставив палец к приграничному городу Джизре.